Впрочем, и так известно все из новостей. Правда с разным процентом - прости за каламбур - правды.
Дорогой дневник, я пьян, пишу слэш, дальше пью и отмечаю профессиональный праздник. Хотя он уже закончился, ну то такое, как говорится.
Заинтриговала?
Пьян я от кефира, хехе. Когда я смогу от этой белой гадости отказаться - без понятия. Но если еще пока жить хочу - надо. Кое-кому еще нужна моя помощь, ту-ту-ту-ту-ту-ду (не смогла вспомнить мелодию из спасателей; надо будет поискать в обозримом будущем, чую предсказательской точкой - пригодится), так что... А чо делать? Ну не плакать же, право слово.
Спина облазит, как и руки. Колени чешутся.
Ребятули на работе прозвали негром.
Видела пару настоящих там. "Зубы! Зубы пАкажи! Акуна-матата, тумба-юмба, Лакалут" - и скалятся, засранцы Щикарные фотки с ними у людей получались.
А теперь чо? А ничо.
"Солнце палит, негра пашет, вот такая доля наша", - занятный юмор, искрометный. Найду шутника, приклеившего стикер на монитор, сниму 10 баллов с Гриффиндора. И переоткрою задачу, ибо нефиг. Не шутите с тестировщиком.
Не, хорошо было валяться у соленой воды и писать. Дедуля лет 80 очень интересовался, парень-ровесник и девочка. Лол. Лучше бы к неграм шли, чесслово.
А потом приехать, узнать обо всем и... Уреветься. Не, не помогла бы, но... Вот именно. Но. Так что сколько было потрачено мной, отдано на нужды.
Мы-то были далеко, но в пять утра, стоя на балконе, вглядываясь в фиолетовые небеса, рассекаемые молнией, бьющей почти по прямой в землю, зная, что один город захвачен теми, кого-по-утверждению-кое-кого-вообще-тут-нет... Стремновасто, дорогой дневничок. Очень. Рассчитывать скорость продвижения танков в день по моей стране тоже не мое любимое занятие, как оказалось.
Машка порадовала: позвонила, сказала, мол, ща машину вышлю. Ну охренеть теперь, Гаечка из спасателей. Гран мерси, конечно, но рано пугаться и валить. Неее. "Бороться и искать, найти и не сдаваться". Димка при полном серьезе спрашивал, а чо будет, если таки прискачут? Почти сглазил? А что будет? Да ничего не будет. Видела самообороновцев. Поговорила. Ребяты сказали, что все пучком. Ну пучком, так пучком, чо.
Знакомый поэт, мой согражданин, сказал, что не может писать о войне. Но и не писать о ней тоже не может.
Дружище, милый мой, солнечный, добрый человечище, как я тебя понимаю. Целую, обнимаю, навеки твоя. Лол. Вренись, пожалуйста.
Оно бы того, чего покрепче надо бы. Сесть с Серегой и слушать о том, как не стало общего друга. А все потому, что Родину (которая именно Родина-страна, не родина-семья) любил больше жизни.
И вот я понимаю Илью. Понимаю, но только... Только смириться не могу.
Хоронили в закрытом.
Вот оно как.
Говорят, не одного с собой забрал.
Надеюсь, таки Вальгалла.
Так что от чистого сердца и добрых помыслов одному ублюдку желаю саркому мозга. Чтоб суку (литературное слово, цензурой покрывать не стоит) никакой чудотворец или лохотронщик не спас. О как.
Вот так и живем.
А ваще, это,