чудо всегда ждёт нас где-то рядом с отчаянием
Вопрос времени
Автор: znaika
Бета: mary_elizabeth
Фэндом: Мифология, Тор, Мстители (кроссовер)
Персонажи: Локи, Тор, Один, Фригг, пантеон скандинавских богов
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Ангст, Драма, AU
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Миди
Кол-во: частей: 8, слов: 22639, страниц: 63
Статус: закончен
Описание:
Плохо, когда плотно закрепилась маска лжеца - станут ли слову или делу безоговорочно верить, не ища скрытого подтекста или корыстных мотивов? Плохо, когда много врагов скопилось, жаждущих потанцевать у погребального костра. А еще хуже, когда приходится исправлять то, в чем невиновен. Особенно когда на это времени совершенно нет.
Посвящение:
Автору заявки, Ms. Genius.
И разгадывающим загадки.
Примечания автора:
Не стреляйте в пианиста - он играет как умеет(с)
Долг платежом красен. А обещания стоит выполнять. Собственно, вот.
Идея из заявки. В остальном виноват чай.
Работа написана по заявке:
ficbook.net/requests/27773
Благодарности:
Спасибо Juzi, Anna_Leviaty за помощь в обсуждении ходов.
Спасибо mary_elizabeth за вылов «аффтарских перлов». Да и вообще, спасибо ей, что она у меня есть.
Спасибо товарищу заказчику за замечательную заявку, которую я тебе проспорила.
И спасибо всем читателям за то, что проживали эту историю вместе с персонажами.
Глава 1. — Серьги Глава 1. — Серьги
Глава 2. — Мертвый старик Глава 2. — Мертвый старик
Глава 3. — Белый знак Глава 3. — Белый знак
Глава 4. — Время бежит - не догнать Глава 4. — Время бежит - не догнать
Глава 5.1 — ПепелГлава 5.1 — Пепел
Глава 5.2 — Казнь
Глава 5.2 — Казнь
***
– Здесь слишком тихо, мама. А я еще успею привыкнуть к тишине, ведь так?
Ему не нужно открывать глаза, чтобы увидеть ее улыбку, он и так знает, что сейчас, перебирая черные прядки его волос, Фригг нежно улыбается. Как и всегда. Она… была добра к нему.
Ведь была?
– У меня нет времени на игры, слышишь?
Ответом Локи послужил лишь шум дождя, там, за окном. По камере – а он это точно знал, – разлился аромат полевых цветов. Он закусил губу.
– Все было зря, ведь так? – надтреснутым голосом спросил Локи, все еще боясь открыть глаза. Хватит с него вида крови. Хватит с него… всего. – Зачем они пришли в Асгард, мама? Зачем им нужен золотой мир, скажи!..
«Пожалуйста» так он и не смог произнести.
Даже зная, что о его просьбе – его слабости – никто не расскажет по завершении сна.
– Они заведомо загнали меня в угол, знаешь? Отец… его тело уже давно сожжено. Я опоздал. Мама, я не смог его спасти, – теплая ладонь Фригг коснулась его щеки. И, казалось, холод, сковавший было тело, отступил. Но она так и не проронила ни слова, предпочтя тишине эту мимолетную ласку.
Ладонь царицы обжигала своим прикосновением, будто Фригг очень сильно хотела его разбудить.
Наверное, будь его воля, так бы он и остался в этом сне. Наверное, так было бы лучше. Остаться здесь, забыть обо всем и не попасть на собственную казнь.
– Пожалуйста, очнись, мой мальчик. Вставай, – прошептала Фригг и поцеловала в лоб. – Вставай, Локи.
И Локи резко распахнул глаза. Никого.
Зачем же так она его звала?
Серая камера, серое небо за окном. Будто раньше времени Хель забрала его в свой мир. А еще эта противная ноющая боль в груди, мешающая вдохнуть пропитанный сыростью воздух, не добавляла сил.
Он осторожно коснулся лба, где мать запечатлела прощальный поцелуй. Все же нашла способ увидеться с сыном в последний раз, горько усмехнулся Локи. Звякнувшая цепь наручников окончательно вернула к действительности. Такой веселой, счастливой и неимоверно светлой.
Ладно, будет еще время пожалеть себя. Даже чрезмерно много времени, но, увы, после смерти.
Время не повернуть вспять, мертвых не воскресить.
Раз пошла прахом вся его задумка, пора начать новую игру.
Однажды… Однажды он отдохнет. Но сейчас, пока еще в его теле теплится жизнь, он не сдастся.
Локи сжал руками виски, стараясь отгородиться от шума, доносящегося снаружи. Дождь все не переставал, и через зарешеченное окно вода стекала на пол камеры, не давая сосредоточиться на своих мыслях.
«Мы смотрим дальше Земли, на великие миры, куда тессеракт откроет путь».
А что если тессеракта больше нет? Что если Один смог уничтожить это треклятое вместилище силы, поставив под угрозу выполнение задания Другого? Его, Другого, как исполнителя «великой миссии», не встретят с почестями в родном мире, если он не предоставит тессеракт.
Хеймдаль. Отец. Гунгнир. И охота на него.
«…Откроет путь».
Откроет путь!
Радужный мост.
Вот оно что.
– Локи-Локи, – сочувственно протянул Вольштагг. Локи открыл глаза, удивляясь, когда же это он пропустил волшебный момент появления голубоглазого аса. Двери камеры были неплотно закрыты, наводя на мысль о побеге. Заметив его взгляд, воин улыбнулся. – Мы все равно найдем, беги не беги.
По острию меча Вольштагга стекала кровь на каменный пол темницы. Прелесть какая, значит, стражники, приставленные охранять Локи до казни, уже на пути в Хельхейм. Замечательно.
– Так чего ты хочешь, великий… воин? – опуская ноги с лежанки, прислоняясь спиной к холодной каменной стене, спросил он. Ас криво улыбнулся.
– Скажи, куда ты дел Гунгнир, и обещаю – твоя смерть будет быстрой.
Быстрой?
Право слово, нашел чем убедить.
Плохо с этими читаури. То пытать, то убить. Никакого разнообразия.
Подавляя в себе ненависть, он ярко улыбнулся.
– Какие заманчивые перспективы, – произнес Локи, потирая руки чуть выше наручников. – Так уж и быть, по дружбе я тебе скажу. – Он подался вперед, заговорщицки оглядываясь по сторонам, и тихо прошептал: – Я сжег его. Холодно было, Йотунхейм. Выживал, как мог.
– Прекращай паясничать, – как-то неестественно на лице Вольштагга смотрелась эта, должно быть, грозная гримаса чешуйчатого создания, завладевшего разумом воина.
– А то что? Убьешь меня? – с притворным ужасом взглянул он на голубоглазого аса.
Подмогу ждать неоткуда. Вот и делай что хочешь, Локи. И до ужаса надоел этот холод, разливающийся под кожей.
О, так не все еще потеряно.
– Нет, ну ты ответь. С чего у вас, читаури, такая ярая любовь к безделушкам Одина? – поинтересовался он, поднимаясь на ноги. – То нужен пропавший из хранилища сотни лет назад тессеракт, то Гунгнир вам подавай. Вон даже меч Хеймдалля получили в безвозмездное пользование. Вместе со стражем, – Вольштагг подшагнул вперед, недобро улыбаясь. – Решили бы свой транспортный вопрос как-то сами, не вмешивая иномирцев.
– Ты сейчас договоришься, Локи, – едко прошипел воин, оттесняя его к стене. «Ну давай же, давай, подойди поближе», – воздавая хвалы почившим маменьке и папеньке за йотунскую сущность, дрожа от едва сдерживаемого холода, он лучезарно улыбнулся. Шансов мало, но не складывать же руки.
– Потеряли тессеракт, да? – сочувственно протянул Локи. – Ругать сильно будут? Возможно, покалечат или…
– Где Гунгнир? – не выдержав, в который раз спросил воин, направляя острие меча на его сердце.
– Там, где ни ты, ни твои собратья его никогда не достанут. – И на какой-то миг Локи не поверил своим глазам, когда двери темницы тихо приоткрылись, впуская в помещение Фандрала.
– Прости, друг мой, но так будет лучше.
И, пошатнувшись, Вольшагг, словно подкошенный, упал на каменный пол темницы.
– Ну что стоишь, помоги его хоть до лежанки дотянуть, – произнес воин, вернув в ножны меч, утерев рукоятку от крови. Фандрал подошел к распростершемуся на полу другу. – Это же с ним такое не навсегда?
Локи отрицательно покачал головой, растирая посиневшую руку, возвращая ей нормальный вид.
– Как ты догадался? – поинтересовался он, помогая поднять Вольштагга.
– Все… довольно прозаично. Без фокусов сдался. Ты бы до последнего сражался, пока были бы силы. И Гунгнир… пропал, – воин осуждающе на него взглянул. Фандрал что, действительно наделся воззвать таким образом к его совести? – Всем же известно, что его насильно у царя не отберешь.
– Я не об этом, – Локи кивнул в сторону аса, которого они уже благополучно устроили на лежанке. Ты смотри, может, благочестивого воина, соратника читаури, еще заботливо укроют одеялом и подоткнут уголки? Или у друзей Тора так принято врагов своих обезвреживать? Наверное, много он пропустил, заводя дружбу с чешуйчатыми созданиями.
– А, Вольштагг. Твоя подсказка про глаза была весьма уместна. – Локи ухмыльнулся. Может, с этим Торовым другом еще не все потеряно? И в следующую секунду об этом пожалел. – Угораздило же тебя магии лишиться. Я ведь прав?
Признавать свою беспомощность всегда неприятно. Тем более, когда силы эти более чем нужны. И, зло зыркнув в сторону воина, прошептал:
– Знал бы ты, на что я пошел ради спасения вашего золотого мира, – он наклонился и поднял меч Вольштагга.
– Что, поплакаться хочешь? – едко произнес Фандрал, прощупывая пульс невольно «уснувшего» друга. Локи закатил глаза. Да что с эти увальнем случится? Полежит часок-другой и встанет на ноги с гудящей головой.
– Да, вижу, за подвиги мои не сочинят обо мне песен.
– Скорее проклянут, – криво улыбнулся воин, обеспокоенно глядя на Вольштагга.
– Смолчать не мог?
– Мечтал все высказать, хотя бы напоследок. И что с ним делать?
Локи склонился над Вольштаггом и, пошарив по карманам, извлек на свет красивый синий кристалл, который не без удовольствия мечом «спящего» воина и уничтожил. Крошево постепенно тускнело, обращаясь в черные угольки.
– Здесь запрем. Камень разрушен, значит больше он не с ними. А благодаря тебе, еще пару часов он воевать не будет.
– Точно не с ними? – недоверчиво спросил Фандрал, достав из кармана ключ от наручников. И, пару раз вспомнив мать их кузнеца, все же смог снять оковы, сковавшие запястья Локи.
– Я когда-нибудь врал? – направившись к выходу, бросил Локи, держа в руках меч.
– Бог лжи не врал. Вот это новость, – прошипел воин, следуя за ним, плотно прикрывая дверь решетчатой камеры, которая с характерным щелчком захлопнулась. Главное, чтобы о пленнике потом благополучно не забыли, хмыкнул Локи, вытащив с кольца горящий факел.
В коридоре было необычайно темно, только почти у выхода из тоннеля, у высокой резной двери, горел неяркий свет. Там двое стражей распростерлись на каменной кладке, испуганно глядя остекленевшими глазами куда-то вверх.
Брезгливо переступая тела, Локи огляделся по сторонам.
Сколько еще таких, как Вольштагг бродит по замку? Сколько по Асгарду?
– Я был всегда предельно честен с вами.
– И с этими вот четори, – Фандрал лишь отмахнулся, когда Локи попытался было его поправить. – Да разница какая? И с ними тоже честен был, вот потому теперь тебя убить мечтают?
– Фандрал, я изначально был им не нужен. Меня подставили, чтоб я под ногами не мешался. У них есть план на Асгард. Им нужен мост. Пожалуйста, – ох и противное это слово. Но что поделаешь, придется попросить, – найди Тора. И попытайся ему объяснить. Я понимаю, сейчас это сложно и мало шансов, что он поверит, а уж тем более мне. Но от его веры зависят жизни многих, и если у меня не выйдет их остановить...
– Подожди, что ты задумал? – обеспокоенно спросил воин. Неужели Тор тогда правду говорил, что им всем не плевать? Проверять эту теорию, увы, нет времени. И, усмехнувшись, пожелав Фандралу удачи, он пошагал в сторону Радужного моста.
Она знала, что так будет.
Она знала. И все вернется на свои места, вот только без него, отца и, наверное, Фригг. Прекрасно. Просто прекрасно.
Тяжелые черные тучи сновали по таким родным небесам. Дождь закончился. На удивление холодный ветер блуждал по Асгарду, срывая враз пожелтевшие листья с деревьев, пестревших зеленью еще несколько дней назад. Закат цвета вишни озарил кусочек неба. И как же сладок был воздух, когда он пытался надышаться им в последний раз.
Главное – не оглядываться назад. Не смотреть на блистающие золотом башни, на сады, на балкон, выходящий из тронной залы, где любили проводить вечера мать и отец.
Ни единого стражника на пути. Ни единого препятствия, чтобы здесь остаться.
Жизнь за жизнь.
Чью же жизнь своей сегодня он оплатит?
Крепче сжимая рукоять меча, Локи ступил на порог обители стража Асгарда. Тишина. Откуда-то из глубины покоев разливался приглушенный синий свет. Чего же такой веселый и приветливый Хеймдалль не встречает радушно гостя?
– И сколько же твоих солдат блуждают по этому миру?
Вышла тень из-за колонны. Локи усмехнулся – наверное, несчастный Другой подустал носить чужую личину, ведь больше на него не смотрел Хеймдалль своими ярко-золотыми глазами.
– Страж давно покинул этот бренный мир? – сжимая крепче рукоять меча, пристальнее вглядываясь в тени у стен, спросил Локи.
Плечи читаури сотрясались от беззвучного смеха.
– А я-то думал, что пораньше ты сообразишь, асгардец. А я боялся, что ты брата предупредишь. А вот оно как все обернулось, мой юный принц. – Странно выглядит улыбка Другого, она скорее похожа на оскал. И Локи бы многое отдал, лишь бы стереть ее с ненавистного лица того, кто окончательно уничтожил его жизнь и даже малейший шанс на спасение. – Я теперь понимаю, почему никто не падает пред тобой на колени, не восхваляет твое величие.
– Незачем восхвалять то, что и так очевидно.
– А сколько гонору, Локи. Плохо мы тебя учили. Ты всего лишь букашка.
– Муравей. В прошлый раз был муравей, «Хеймдалль». Или Другой? Как тебе больше нравится?
– Да как захочешь, я не обижусь. И что же ты мне сделаешь, твое высочество? Молчишь? – поднявшись на возвышение, читаури извлек из паза меч Хеймдалля, с любопытством поглядывая на Локи. – Ну ты как ваш страж, устрой мне молчанку. Знаешь, а он дольше продержался. Не просил отпустить, не умолял оставить в покое, в конце только ему все же пришлось сказать, где ты прячешься.
– Этого не было, – сцепив зубы, чувствуя пробежавший по спине холодок, ответил он.
Другой осторожно коснулся пальцами отливающего золотом острия меча. И, скинув шлем Хеймдалля, подступил вперед, сжимая обеими руками рукоять.
– Было, Локи, было. И мы оба это знаем, – прошептал читаури, подходя поближе. – У нас была такая замечательная команда, а ты... Ты подвел меня, асгардец. Пусть тебе будет стыдно. Стыдно оттого, что на твоих руках будет не только кровь отца, матери, брата, но всех асов и йотунов вместе взятых. Мы разнесем все девять миров, и все благодаря тебе, асгардец. Мы показали тебе тессеракт, а ты дал нам большее. Свой дом. Но предал, Локи. А это больно. Где-то здесь, – он коснулся грудины слева, вероятно, как раз над сердцем, – очень болит.
– Так я облегчу тебе боль, хочешь? – поинтересовался Локи, замахнувшись мечом Вольштагга. По обители разнесся противный срежет стали, когда Другой отразил удар.
– А ты попробуй, – гадко усмехнулся читаури, наступая.
Возможно, Тор когда-то был и прав, говоря, что не только фокусами можно всего достигнуть. Возможно, нужно было чаще упражняться не только с клинками, но и с мечом. Только сейчас жалеть уже бессмысленно. Особенно когда лезвие меча Хейдалля сильно задело руку у плеча.
– Асгардец, ты же знаешь, что уже проиграл. Твой мир разрушается, увядает, – а сил-то Другому точно не занимать, пусть и не божество. Проклятье. – И скоро – стоит только мне не подать сигнал, – мои верные читаури поднимут восстание, уничтожая всех асов, ставших на пути.
– Ты с празднованием победы подожди, мой друг, – и едкая улыбка на губах вмиг померкла. Отступая, Локи случайно зацепился о валявшийся на полу шлем и, утратив равновесие, упал к подножию механизма запуска моста.
– И ты уверен, что стоит подождать? – наступив на предплечье Локи так, что кости захрустели, Другой, ткнув под горло острие меча, прошипел, – отдай оружие. Нет-нет, – ласково произнес читаури, когда он попытался было сдвинуться с места. – Еще раз дернешься – и в крови захлебнешься. Так все же, Локи, где Гунгнир?
Зачем задание им упрощать? Раз так надо, пусть сами ищут. И на какое-то мгновение Локи действительно стало интересно, смогут ли эти занятные чешуйчатые создания одолеть Хель. Он ярко улыбнулся, глядя в серое лицо Другого и чуть слышно сказал:
– Удачи в поисках.
Откинув меч Вольштагга в сторону, читаури, махнув шестипалой рукой, подозвал к центру залы затаившихся было в темноте голубоглазых стражников, за время боя не подавших ни единого признака своего присутствия в обители Хеймдалля.
– Принесите мне голову наследника престола, да поживее. Ну что же, асгардец. Не думал, что так скоро придется это сделать, но… Ты не оставил мне выбора. – Другой, пожав плечами, не медля ни секунды, вонзил острие меча в его живот.
Локи закусил до крови губу, чтобы противный крик не вырвался из горла, и, задыхаясь от накатившей волны боли, все же стон не удержал. Когда он открыл глаза, двух теней, маячивших у входа, уже не было.
Сказала же Хель, пока яд не вытечет…
– Я говорил тебе, асгардец, что ты забудешь о той сладкой боли. Сейчас же… – отвязав от пояса кисет с целительными камнями, Другой резко дернул меч в сторону, нанося еще больший ущерб. Невольно вырвавшийся крик Локи вызвал странное эхо, отразившееся от сферического потолка обители, – тише-тише, все равно никто не придет, как и всегда. Ты помнишь? Мы можем долго так играть. Это никогда не надоест. Но у тебя есть снова шанс спастись, Локи. Тебе решать: жить или умереть. Скажи мне, где Гунгнир, и я тебя спасу.
– Отца… так исцелила «мать», я – Сиф, а ты… теперь спасешь меня? – он вымученно улыбнулся. Другой лишь пожал плечами, мол, не хочешь такого спасения – как хочешь. Чтоб ему в Хельхейме, или где там читаурийская загробная жизнь проходит, места не нашлось.
Больно, как же больно.
И, втянув воздух, собравшись с силами, Локи чуть слышно прошептал:
– Гунгнир… у…
– Не томи, – склонился над ним Другой, прислушиваясь к шепоту Локи, вероятно, пытаясь разобрать по губам, что говорил он.
– Богини смерти, – подавшись вперед, он сделал то, о чем мечтал еще до эпопеи с тессерактом – ударив в гортань читаури ледяным мечом, провернув лезвие, что ярко-синяя кровь полилась за доспех Хеймдалля, произнес Локи перед тем, как силы окончательно покинули его, оставив в темноте.
***
Шум битвы, лязг мечей, раздающиеся невдалеке ругательства.
Топот. Гремит гром. И кто-то так отчаянно выкрикивает его имя.
Больно пошевелиться, больно подумать. И что-то тяжелое лежит на нем, мешая сделать вдох.
– Локи! Локи! – да чтоб вас всех, уже много лет он Локи, но толку-то? В горле пересохло и из груди рвется только сиплый стон. Вокруг темно, лишь неяркий синий свет льется от паза, запускающего в действие Радужный мост.
– Его здесь нет, пойдем.
– Замолчи, Фандрал, – в голосе громовержца столько решительности, будто ему действительно важно его найти. Самолично, что ли, решил казнить? – Я серьезно, тише.
Да в Хель всю гордость. И, что было сил, он хрипло произнес: «Тор».
Пару секунд - и тело Другого, мешавшее сделать вдох, убрано. Судя по тому, что в свете факела, которым освещал обитель Фандрал, увидел Тор – громовержец аж закусил губу, – рана в животе действительно не очень-то воодушевляла. Локи криво усмехнулся.
– Очень... плохо? – он вглядывался в сосредоточенное лицо Тора – видать, и его задело – по щеке тянулся глубокий кровоточащий порез.
– Эй, эй, тихо. Все будет хорошо, брат, слышишь? – о, так все уже по-старому, не жаждет наследник его… придушить? Радость-то какая. – Я – будущий царь Асгарда. Слышишь, брат. Я приказываю тебе, не умирай.
Ну это уже слишком; Тор зазнался. Пора ему на правду и глаза открыть.
– Фактически... – кашель душил его, – Хель – царица, громовержец. Нет... у тебя... власти надо мной.
И Тор, достав из кисета целительный камень, раскрошил над раной, проигнорировав попытку Локи его остановить. Исцеляющаяся плоть неприятно защипала. Крошево жгло кожу, и волна жара распространилась по всему телу.
Проклятье.
Тор осторожно вытащил из раны меч Хеймдалля, намереваясь применить очередной целительный камень, когда Локи поднял руку в останавливающем жесте.
– Не переводи за зря продукт. Вам яд понадобится, когда всех читаури схватите, – едко прошипел он, морщась, зажимая ладонью рану в животе.
Думал, выиграл? Ну-ну. Интересно, сколько времени ему осталось, прежде чем?..
– Локи, ты о чем? – спросил было Фандрал, внимательно вглядываясь в его лицо.
– О вечном счастье, – распрямляясь, сказал он, чувствуя, как сердце сильнее забилось. – Читаури пробрались в лазарет. Хваленые целительные камни, – Локи забрал у растерянно глядящего на него Тора кисет, – отрава.
Серое крошево, соприкоснувшись с золотым покрытием пола обители Хеймдалля, стало ярко-белым. Что ж, без шансов. «Хотя бы боль отступила», – зло запустив в стену треклятый мешочек, отметил про себя Локи.
– Не может быть, – начал было Тор, но, встретившись с его взглядом, нахмурившись, умолк. – Я же помочь хотел…
– Только не сумел. Не переживай, Тор. Ты ратовал за мою казнь – вот сам ее и осуществил. Все счастливы и никто не плачет, – растянул он губы в горькой улыбке, поглядывая на выход. – Они устроили бойню?
– Фандрал успел предупредить. И Мунин с остальными воронами разнесли весть по всему Асгарду. Но как, брат? Нужно в лазарет, может, еще не поздно…
А, может, действительно толк из друга Тора будет? Хотя навряд ли.
И мир спасен ценой не только его жизни.
Жизни?
Он направился к стене, где ранее в тени стояли приспешники Другого.
– Хеймдалль! Хеймдалль, Хель тебя забери, где ты? – отобрав факел у растерявшегося было Фандрала, чувствуя накатывающую слабость, Локи все же прошел к тайному ходу, ведущему, как он еще с детства помнил, в личные покои стража. – Фандрал, будь добр, подай мне его меч, иначе не зайти сюда.
В покоях темень. И там, в углу, прижимая руку к груди, испуганно глядя на пришедших, сидел великий страж золотого мира.
С усилием делая каждый шаг, Локи подошел к нему, прислушиваясь к едва различимому голосу Хеймдалля.
– Я… не хотел, прости… Пожалуйста, прости меня, – уткнувшись лицом в колени, шептал страж.
Что нужно было всевидящему показать, чтобы вот так боялся всего на свете? Хотя… Долго ли умеючи.
– Другой повержен, слышишь, – осторожно, едва касаясь кончиками пальцев заскорузлой от крови рубашки, тихо, но отчетливо произнес Локи. – И больше не будет этих снов наяву, Хеймдалль.
Страж неверяще воззрился на него своими невозможными золотыми глазами и, ни колеблясь ни секунды, схватил горящую головешку факела рукой. Слезы текли по изможденному лицу Хеймдалля, но тот, боясь отпустить свое единственное напоминание о реальности, наверняка испытывая страшную боль, руки не разжимал.
Локи прекрасно помнил, как… а впрочем, незачем вспоминать то, что уже прошло.
– Хеймдалль, прекрати, – первым в себя пришел Тор, подаваясь вперед. Если бы громовержец только знал, как дорог любой оплот реальности. И тот словно очнулся от долгого сна, прижал обожженную ладонь к груди.
– Их… армия. Они… заполонили Асгард, - тяжело дыша, прошептал страж.
– Все закончилось, Хеймдалль, закончилось, – тихо прошептал Локи, закусив губу. Смотря для кого «закончилось». Перед глазами плясали огоньки, и очень сильно хотелось пить. – Ты знаешь, где находится их мир, Хеймдалль? – Локи выжидательно взглянул на стража, и когда тот кивнул, наклонился к нему поближе.
Так вот откуда взялись эти милые чешуйчатые друзья.
Ну что же, кажется, он обещал всю их треклятую расу уничтожить. Наверное, пока еще есть силы, стоит устроить им веселую жизнь.
– Фандрал, отведи его в… – на мгновение он даже призадумался – ведь в лазарете могут и остальные лекарства содержать яд. – Найди целителя, Фандрал.
Тяжело опираясь на стену, поднявшись с пола, когда перед глазами был странный красноватый туман, Локи, оттолкнув в сторону громовержца, дождавшись того славного момента, когда Фандрал вместе со стражем и наследником престола покинут комнату, вытащил меч из двери.
– Брат…
– Не брат я тебе, мы это уже выяснили, Тор, – вставив факел в кольцо у стены, и, пресекая очередную попытку громовержца начать нелепый и неуместный разговор, пошатываясь, он поднялся на возвышение, приблизившись к механизму, запускающему мост.
– Удачи, Локи, – улыбнувшись уголками губ, произнес Фандрал, закинув руку Хеймдалля через плечо, поддерживая стража под спину, – и прощай.
Локи кивнул, проводив взглядом уходящих воинов. Наверное, сложись все иначе… К Хель все эти миры «если бы».
Задумавшись о месте назначения, он резко воткнул меч в паз, запуская механизм.
– Чего застыл? – перекрикивая поднявшийся в обители шум, тяжело опираясь на рукоять меча, спросил было Локи у Тора, стоявшего у подножия механизма. – Беги отсюда, Радужный мост разрушит мир читаури. Вам больше они не смогут угрожать.
– А как же ты, брат? – и так хотелось наорать на этого упертого братца, не желающего принять правду, что… – Мы найдем способ, Локи. Всегда находили. Пожалуйста, идем со мной.
– Мне всегда было интересно, как разрушается мир, громовержец. В прошлый раз ты не позволил мне насладиться зрелищем.
Стены обители заискрили молниями, вырывающимися из сердца Радужного моста. Скоро, совсем скоро выйти отсюда не представится возможным, и если этот упрямец, решивший было его спасти, так и останется стоять столбом, то вместо одной глупой смерти будет две.
– Хоть раз, Тор… брат, – сцепив зубы от кольнувшей в голову острой боли, всем сердцем ненавидя это слово, произнес: – пожалуйста, сделай так, как я прошу, а не так, как ты это слышишь.
– Я не подписал указ о твоей казни, – подойдя поближе, подхватив его, когда Локи было сделал неудачный шаг, проговорил брат, пытаясь подвести его к выходу из обители.
Бра-а-т.
Приятно перекатывать это слово на языке. Старший глупый-глупый брат, неспособный убить – да и оставить – младшего, столько натворившего младшего братца, считавшего себя самым великим и разумным существом во вселенной. А вот оно как все обернулось. И, закусив губу, проклиная себя, Локи едко произнес:
– Ну что же ты, громовержец, удиви меня. Расскажи мне о силе всепрощающей любви, честности и преданности. Скажи мне, что вновь меня простил, скажи, что смерть отца была не напрасна и он заслужил такую судьбу.
– Прости себя, Локи, – какой сентиментальный Тор. Еще бы напоследок обнял, право слово.
– Пошел вон отсюда, твое величество. Иначе Асгардом некому будет править, – вытолкнув Тора в дверной проем, с силой ударив по защелке запирающего дверь механизма, зло выкрикнул Локи. И, съезжая вниз по стене, за которую чудом успел ухватиться, когда в очередной раз повело, едва слышно произнес: – я давно уже себя простил.
Молнии красиво оплетали узоры, вырезанные в стенах, создавая тонкую паутиноподобную нить. Это было так похоже на колдовство, что главная ведьма Ярнвида запустила в действие тогда, в Йотунхейме.
Он отчетливо ощущал, как тяжелеют веки, как все сложнее сделать вдох, и, когда потрескивание от сплетения молний и шум, исходящий от колотившего в дверь братца – странно, отчего это он не призвал свой Мьелльнир? – затих, комнату озарила яркая белая вспышка.
_____
Max Richter – November
Эпилог
Эпилог
– Сколько это еще будет продолжаться, отец? – Тор раздражен. Никакого почтения. Нехорошо так поступать. Один только улыбнулся, продолжая свой путь. Наследник последовал за ним, видимо, посчитав его молчание за возможное продолжение беседы. Напористости будущему царю Асгарда не занимать. Наверное, это хорошо.
Во дворце почти тихо. Не снуют вечно занятые слуги, не спешат никуда достопочтенные асы, только стража стоит на посту не зная устали. Верные клятве, верные царю и долгу.
– Пожалуйста, отец, хотя бы выслушай меня.
Неужели в голосе наследника сквозят просительные нотки? Один замедлил шаг, вполоборота повернулся к сыну.
– Я всегда тебя слышу, Тор. Будь добр, хоть раз прислушайся ко мне.
Казалось бы, дети уже давно выросли. Тогда почему столько ошибок они умудряются допустить на своем пути?
– Ты же можешь изменить свое решение, – поравнявшись с ним, приглушенно сказал Тор. Когда-то, очень давно, когда самым ужасным проступком принцев Асгарда было загубленное дерево в саду Идунн, наследник примерно так же смотрел на него, опустив плечи, но все же заслонял собой младшего брата.
Хоть что-то в этом мире неизменно.
– Могу, Тор. Конечно же, могу, – воодушевленно ответил Всеотец, замечая, как глаза наследника на какое-то мгновение ярче загорелись. – Но не стану.
Неприятно видеть громовержца расстроенным. Но не всегда стоит потакать желаниям хоть и взрослого, но все еще такого недальновидного сына.
Пролетевший под сводами коридора Мунин сообщил прелюбопытнейшую весть. Вот, значит, как?
– Тор, – переводя взгляд на сына, Один не смог не улыбнуться. Решительно настроенный наследник собирается стоять на своем до конца, как всегда не разобравшись в ситуации. И вот сейчас, сотворив очередную глупость… Действительно, младшего брата сыну явно не хватает. Хотя бы потому, что, может, отговорил бы от опрометчивых поступков. – Ты действительно думал, что мать смогла бы изменить сложившуюся ситуацию? Что Фригг смогла бы отменить мой указ?
Наследник сцепил зубы. Видимо, что-то не особо приятное хотело сорваться с его языка.
«Правильно, мой мальчик, царь должен быть сдержанным. Царь должен быть мудрым, чтобы подобное больше никогда не случалось».
Все же сын вырос, научился держать себя в руках. Похвально. И, продолжив свой путь к опочивальне, Один осознал, что порадовался зря.
– Ты не оставил ему ни единого шанса, – зло бросил ему вслед Тор.
– Вот чего, а шансов у него более чем достаточно. Только почему-то твой брат до сих пор ни единым не воспользовался.
Медовой сладостью через распахнутые стрельчатые окна долетал из сада Идунн аромат вечерницы. Мерцали мириады звезд на иссиня-черном небе. Наверное, это его ошибка. Слишком часто многое позволял детям. И вот к чему все привело.
– Ты знаешь, что Хелблинди, занявший место почившего стараниями Локи Лафея, требует его голову на блюде в уплату долга холодному миру? Ты знаешь это, Тор? Или и сейчас ты будешь ратовать за бессмысленное сражение между Асгардом и Йотунхеймом по вине твоего брата? Ты знаешь, что читаури объявили нам войну?
В этом коридоре, ведущем в покои младшего сына, всегда было безлюдно. Вездесущие слуги пытались появляться здесь как можно реже, особенно в последнее время, когда оступившемуся принцу пришлось расплачиваться за свои проступки.
– Или, отец. Насколько я помню, в бумагах, переданных послами Йотунхейма, была еще одна крохотная деталь, – все же мальчишки волей-неволей, да переняли у друг друга многое. Вот и сейчас Тор усмехнулся так, будто бы зрение Всеотца подвело и под личиной старшего сына прятался младший. – Если мы подпишем соглашение о ненападении и вернем им ларец – я даже сам могу отвезти его в холодный мир, – то Локи будет прощен. И отец, неужели мы не сможем справиться с захватчиками, которых одолела кучка смертных? Разве жизнь моего брата ничего не стоит?
– Стоит. Конечно же, стоит. Только он должен понять урок.
Наверное, Тор долго готовился к этому разговору. Наверное, перебрал сотни аргументов, способных доказать целесообразность возвращения йотунам ларца. Он готовился убеждать отца в необходимости сохранения жизни Локи. Каким же чудовищем его видит наследник, раз теперь удивленно разглядывает его, будто увидел впервые?
– Позволь мне хотя бы с ним увидеться, – нахмурившись, произнес Тор, отводя в сторону взгляд.
В комнате неярко горели светильники, и в воздухе чувствовался аромат спелых яблок. На кровати с зеленым балдахином, укрытый по самый подбородок, лежал измученный, глупый мальчишка, которому хватило храбрости пойти против царя, уничтожить «угрозу Асгарда», создать свое войско, но ее не хватило, чтобы себя простить.
Один усмехнулся, завидев с вызовом глядящую на него супругу, устроившуюся рядом с их младшим сыном, шептавшим что-то в горячечном бреду. Царица, нарушая все его запреты, нежно провела рукой по волосам Локи, коснулась хрупкими пальчиками щеки.
– Пожалуйста, очнись, мой мальчик. Вставай, – ласково прошептала она и поцеловала сына в лоб. – Вставай, Локи.
Недалеко от кровати, завернувшись в теплый плед, сидела женщина в черном балахоне, держа в руках ларец с тессерактом. Тонкие синие нити энергии окутывали стены, словно паутина, создавая едва слышимый звон.
– Хильдар, я, кажется, отдал приказ сюда никого не впускать, – произнес Один, подходя к постели сына. Тор, так отчаянно пытавшийся увидеть брата, остался по ту сторону двери, не имея возможности попасть в помещение.
– А что я сделаю? Она – царица. А я лишь презренная…
– Не прибедняйся. Без твоей помощи она сюда бы не зашла.
Хильдар улыбнулась, пожала плечами и, словно не ларец стоял у нее на коленях, а живое существо, нежно погладила стекло, скрывающее искрящий энергией куб.
– Он достаточно наказан, – прошептала Фригг, подходя к нему, обнимая со спины. – Один, пожалуйста, прекрати этот нелепый фарс. Он все понял.
– Еще нет, как видишь. Он не понял, раз до сих пор не открыл глаз, – ответил он, расцепляя ее руки, направляясь к окну. – Как вы здесь сидите? Здесь ужасно душно, – Всеотец распахнул окно.
Там, внизу, противно скрежетал сверчок. От легкого ветра на столе зашелестели оставленные еще несколько лет назад сыном свитки. Фригг уткнулась головой в его плечо, жалобно всхлипывая.
– Ну что ты плачешь? Ведь он жив, здоров, – сидевшая тихо до этого времени Хильдар нервно засмеялась, но умолкла под его взглядом, вернувшись к своей забаве. – И, может быть, очень скоро будет с нами. Фригг, ну что ты хочешь? Нельзя его было отправить в темницу. Локи бы только обозлился, сетуя на мировую несправедливость. Нельзя его изгнать – сама же видела, что армию наш сын сумел собрать. И просто так даровать прощение за то, что умудрился натворить, – это неправильно.
– Но можно было как-то мягче…
– Мягче? – неверяще переспросил Один. Неужели она не понимает, что… А впрочем, материнское сердце способно простить все на свете.
Сколько же еще дней сын будет вновь теряться в своих иллюзиях, пытаясь заслужить себе прощение хотя бы там, боясь просить о милости здесь, в реальности? Сколько еще прожитых «иных» жизней он сможет вынести, прежде чем простит сам себя?
На эти вопросы даже Всеотец не знал ответа. Постояв у изголовья кровати сына, услышав приглушенное Локино «брат», Один усмехнулся и было направился к двери.
– Ты идешь? – протянул он руку царице. За это время она сильно осунулась, извелась. Может, действительно отменить распоряжение об отмене посещений сына? Фригг, сжав на прощание ладонь Локи, кивнула, последовав за Одином.
– Когда же он наконец очнется? – чуть слышно, когда двери покоев закрылись, озарив синим светом вход, заметив усевшегося у противоположной стены Тора, спросила она.
– А это, моя дорогая, только вопрос времени.
***
– Ты бы еще головой постучал, – смеясь, проговорила какая-то незнакомая, судя по голосу, женщина. – Вот пожалуюсь я на тебя Всеотцу – и в крыло запретит заходить, Тор.
Перед глазами темно. Втянув сладковатый аромат яблок, он было хотел попросить ему подать кусочек, как женщина склонилась над ним, убирая с лица щекочущие нос волосы.
– Тише, Локи, тише. Скоро, очень скоро все будет хорошо, – незнакомый голос шептал заветные слова. Хорошо? В его жизни никогда не бывает все хорошо.
И, чувствуя невероятную усталость, слыша шум, там, по ту сторону двери, издаваемый Тором, он открыл глаза.
_______
Nikolaj Egelund – The End
25.03(1,2), 28-29.04(3,4), 21.05-22.05(5,6).
Автор: znaika
Бета: mary_elizabeth
Фэндом: Мифология, Тор, Мстители (кроссовер)
Персонажи: Локи, Тор, Один, Фригг, пантеон скандинавских богов
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Ангст, Драма, AU
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Миди
Кол-во: частей: 8, слов: 22639, страниц: 63
Статус: закончен
Описание:
Плохо, когда плотно закрепилась маска лжеца - станут ли слову или делу безоговорочно верить, не ища скрытого подтекста или корыстных мотивов? Плохо, когда много врагов скопилось, жаждущих потанцевать у погребального костра. А еще хуже, когда приходится исправлять то, в чем невиновен. Особенно когда на это времени совершенно нет.
Посвящение:
Автору заявки, Ms. Genius.
И разгадывающим загадки.
Примечания автора:
Не стреляйте в пианиста - он играет как умеет(с)
Долг платежом красен. А обещания стоит выполнять. Собственно, вот.
Идея из заявки. В остальном виноват чай.
Работа написана по заявке:
ficbook.net/requests/27773
Благодарности:
Спасибо Juzi, Anna_Leviaty за помощь в обсуждении ходов.
Спасибо mary_elizabeth за вылов «аффтарских перлов». Да и вообще, спасибо ей, что она у меня есть.
Спасибо товарищу заказчику за замечательную заявку, которую я тебе проспорила.
И спасибо всем читателям за то, что проживали эту историю вместе с персонажами.
Глава 1. — Серьги Глава 1. — Серьги
Глава 2. — Мертвый старик Глава 2. — Мертвый старик
Глава 3. — Белый знак Глава 3. — Белый знак
Глава 4. — Время бежит - не догнать Глава 4. — Время бежит - не догнать
Глава 5.1 — ПепелГлава 5.1 — Пепел
Глава 5.2 — Казнь
Глава 5.2 — Казнь
oksana007, все это время Вы были правы.
***
– Здесь слишком тихо, мама. А я еще успею привыкнуть к тишине, ведь так?
Ему не нужно открывать глаза, чтобы увидеть ее улыбку, он и так знает, что сейчас, перебирая черные прядки его волос, Фригг нежно улыбается. Как и всегда. Она… была добра к нему.
Ведь была?
– У меня нет времени на игры, слышишь?
Ответом Локи послужил лишь шум дождя, там, за окном. По камере – а он это точно знал, – разлился аромат полевых цветов. Он закусил губу.
– Все было зря, ведь так? – надтреснутым голосом спросил Локи, все еще боясь открыть глаза. Хватит с него вида крови. Хватит с него… всего. – Зачем они пришли в Асгард, мама? Зачем им нужен золотой мир, скажи!..
«Пожалуйста» так он и не смог произнести.
Даже зная, что о его просьбе – его слабости – никто не расскажет по завершении сна.
– Они заведомо загнали меня в угол, знаешь? Отец… его тело уже давно сожжено. Я опоздал. Мама, я не смог его спасти, – теплая ладонь Фригг коснулась его щеки. И, казалось, холод, сковавший было тело, отступил. Но она так и не проронила ни слова, предпочтя тишине эту мимолетную ласку.
Ладонь царицы обжигала своим прикосновением, будто Фригг очень сильно хотела его разбудить.
Наверное, будь его воля, так бы он и остался в этом сне. Наверное, так было бы лучше. Остаться здесь, забыть обо всем и не попасть на собственную казнь.
– Пожалуйста, очнись, мой мальчик. Вставай, – прошептала Фригг и поцеловала в лоб. – Вставай, Локи.
И Локи резко распахнул глаза. Никого.
Зачем же так она его звала?
Серая камера, серое небо за окном. Будто раньше времени Хель забрала его в свой мир. А еще эта противная ноющая боль в груди, мешающая вдохнуть пропитанный сыростью воздух, не добавляла сил.
Он осторожно коснулся лба, где мать запечатлела прощальный поцелуй. Все же нашла способ увидеться с сыном в последний раз, горько усмехнулся Локи. Звякнувшая цепь наручников окончательно вернула к действительности. Такой веселой, счастливой и неимоверно светлой.
Ладно, будет еще время пожалеть себя. Даже чрезмерно много времени, но, увы, после смерти.
Время не повернуть вспять, мертвых не воскресить.
Раз пошла прахом вся его задумка, пора начать новую игру.
Однажды… Однажды он отдохнет. Но сейчас, пока еще в его теле теплится жизнь, он не сдастся.
Локи сжал руками виски, стараясь отгородиться от шума, доносящегося снаружи. Дождь все не переставал, и через зарешеченное окно вода стекала на пол камеры, не давая сосредоточиться на своих мыслях.
«Мы смотрим дальше Земли, на великие миры, куда тессеракт откроет путь».
А что если тессеракта больше нет? Что если Один смог уничтожить это треклятое вместилище силы, поставив под угрозу выполнение задания Другого? Его, Другого, как исполнителя «великой миссии», не встретят с почестями в родном мире, если он не предоставит тессеракт.
Хеймдаль. Отец. Гунгнир. И охота на него.
«…Откроет путь».
Откроет путь!
Радужный мост.
Вот оно что.
– Локи-Локи, – сочувственно протянул Вольштагг. Локи открыл глаза, удивляясь, когда же это он пропустил волшебный момент появления голубоглазого аса. Двери камеры были неплотно закрыты, наводя на мысль о побеге. Заметив его взгляд, воин улыбнулся. – Мы все равно найдем, беги не беги.
По острию меча Вольштагга стекала кровь на каменный пол темницы. Прелесть какая, значит, стражники, приставленные охранять Локи до казни, уже на пути в Хельхейм. Замечательно.
– Так чего ты хочешь, великий… воин? – опуская ноги с лежанки, прислоняясь спиной к холодной каменной стене, спросил он. Ас криво улыбнулся.
– Скажи, куда ты дел Гунгнир, и обещаю – твоя смерть будет быстрой.
Быстрой?
Право слово, нашел чем убедить.
Плохо с этими читаури. То пытать, то убить. Никакого разнообразия.
Подавляя в себе ненависть, он ярко улыбнулся.
– Какие заманчивые перспективы, – произнес Локи, потирая руки чуть выше наручников. – Так уж и быть, по дружбе я тебе скажу. – Он подался вперед, заговорщицки оглядываясь по сторонам, и тихо прошептал: – Я сжег его. Холодно было, Йотунхейм. Выживал, как мог.
– Прекращай паясничать, – как-то неестественно на лице Вольштагга смотрелась эта, должно быть, грозная гримаса чешуйчатого создания, завладевшего разумом воина.
– А то что? Убьешь меня? – с притворным ужасом взглянул он на голубоглазого аса.
Подмогу ждать неоткуда. Вот и делай что хочешь, Локи. И до ужаса надоел этот холод, разливающийся под кожей.
О, так не все еще потеряно.
– Нет, ну ты ответь. С чего у вас, читаури, такая ярая любовь к безделушкам Одина? – поинтересовался он, поднимаясь на ноги. – То нужен пропавший из хранилища сотни лет назад тессеракт, то Гунгнир вам подавай. Вон даже меч Хеймдалля получили в безвозмездное пользование. Вместе со стражем, – Вольштагг подшагнул вперед, недобро улыбаясь. – Решили бы свой транспортный вопрос как-то сами, не вмешивая иномирцев.
– Ты сейчас договоришься, Локи, – едко прошипел воин, оттесняя его к стене. «Ну давай же, давай, подойди поближе», – воздавая хвалы почившим маменьке и папеньке за йотунскую сущность, дрожа от едва сдерживаемого холода, он лучезарно улыбнулся. Шансов мало, но не складывать же руки.
– Потеряли тессеракт, да? – сочувственно протянул Локи. – Ругать сильно будут? Возможно, покалечат или…
– Где Гунгнир? – не выдержав, в который раз спросил воин, направляя острие меча на его сердце.
– Там, где ни ты, ни твои собратья его никогда не достанут. – И на какой-то миг Локи не поверил своим глазам, когда двери темницы тихо приоткрылись, впуская в помещение Фандрала.
– Прости, друг мой, но так будет лучше.
И, пошатнувшись, Вольшагг, словно подкошенный, упал на каменный пол темницы.
– Ну что стоишь, помоги его хоть до лежанки дотянуть, – произнес воин, вернув в ножны меч, утерев рукоятку от крови. Фандрал подошел к распростершемуся на полу другу. – Это же с ним такое не навсегда?
Локи отрицательно покачал головой, растирая посиневшую руку, возвращая ей нормальный вид.
– Как ты догадался? – поинтересовался он, помогая поднять Вольштагга.
– Все… довольно прозаично. Без фокусов сдался. Ты бы до последнего сражался, пока были бы силы. И Гунгнир… пропал, – воин осуждающе на него взглянул. Фандрал что, действительно наделся воззвать таким образом к его совести? – Всем же известно, что его насильно у царя не отберешь.
– Я не об этом, – Локи кивнул в сторону аса, которого они уже благополучно устроили на лежанке. Ты смотри, может, благочестивого воина, соратника читаури, еще заботливо укроют одеялом и подоткнут уголки? Или у друзей Тора так принято врагов своих обезвреживать? Наверное, много он пропустил, заводя дружбу с чешуйчатыми созданиями.
– А, Вольштагг. Твоя подсказка про глаза была весьма уместна. – Локи ухмыльнулся. Может, с этим Торовым другом еще не все потеряно? И в следующую секунду об этом пожалел. – Угораздило же тебя магии лишиться. Я ведь прав?
Признавать свою беспомощность всегда неприятно. Тем более, когда силы эти более чем нужны. И, зло зыркнув в сторону воина, прошептал:
– Знал бы ты, на что я пошел ради спасения вашего золотого мира, – он наклонился и поднял меч Вольштагга.
– Что, поплакаться хочешь? – едко произнес Фандрал, прощупывая пульс невольно «уснувшего» друга. Локи закатил глаза. Да что с эти увальнем случится? Полежит часок-другой и встанет на ноги с гудящей головой.
– Да, вижу, за подвиги мои не сочинят обо мне песен.
– Скорее проклянут, – криво улыбнулся воин, обеспокоенно глядя на Вольштагга.
– Смолчать не мог?
– Мечтал все высказать, хотя бы напоследок. И что с ним делать?
Локи склонился над Вольштаггом и, пошарив по карманам, извлек на свет красивый синий кристалл, который не без удовольствия мечом «спящего» воина и уничтожил. Крошево постепенно тускнело, обращаясь в черные угольки.
– Здесь запрем. Камень разрушен, значит больше он не с ними. А благодаря тебе, еще пару часов он воевать не будет.
– Точно не с ними? – недоверчиво спросил Фандрал, достав из кармана ключ от наручников. И, пару раз вспомнив мать их кузнеца, все же смог снять оковы, сковавшие запястья Локи.
– Я когда-нибудь врал? – направившись к выходу, бросил Локи, держа в руках меч.
– Бог лжи не врал. Вот это новость, – прошипел воин, следуя за ним, плотно прикрывая дверь решетчатой камеры, которая с характерным щелчком захлопнулась. Главное, чтобы о пленнике потом благополучно не забыли, хмыкнул Локи, вытащив с кольца горящий факел.
В коридоре было необычайно темно, только почти у выхода из тоннеля, у высокой резной двери, горел неяркий свет. Там двое стражей распростерлись на каменной кладке, испуганно глядя остекленевшими глазами куда-то вверх.
Брезгливо переступая тела, Локи огляделся по сторонам.
Сколько еще таких, как Вольштагг бродит по замку? Сколько по Асгарду?
– Я был всегда предельно честен с вами.
– И с этими вот четори, – Фандрал лишь отмахнулся, когда Локи попытался было его поправить. – Да разница какая? И с ними тоже честен был, вот потому теперь тебя убить мечтают?
– Фандрал, я изначально был им не нужен. Меня подставили, чтоб я под ногами не мешался. У них есть план на Асгард. Им нужен мост. Пожалуйста, – ох и противное это слово. Но что поделаешь, придется попросить, – найди Тора. И попытайся ему объяснить. Я понимаю, сейчас это сложно и мало шансов, что он поверит, а уж тем более мне. Но от его веры зависят жизни многих, и если у меня не выйдет их остановить...
– Подожди, что ты задумал? – обеспокоенно спросил воин. Неужели Тор тогда правду говорил, что им всем не плевать? Проверять эту теорию, увы, нет времени. И, усмехнувшись, пожелав Фандралу удачи, он пошагал в сторону Радужного моста.
Она знала, что так будет.
Она знала. И все вернется на свои места, вот только без него, отца и, наверное, Фригг. Прекрасно. Просто прекрасно.
Тяжелые черные тучи сновали по таким родным небесам. Дождь закончился. На удивление холодный ветер блуждал по Асгарду, срывая враз пожелтевшие листья с деревьев, пестревших зеленью еще несколько дней назад. Закат цвета вишни озарил кусочек неба. И как же сладок был воздух, когда он пытался надышаться им в последний раз.
Главное – не оглядываться назад. Не смотреть на блистающие золотом башни, на сады, на балкон, выходящий из тронной залы, где любили проводить вечера мать и отец.
Ни единого стражника на пути. Ни единого препятствия, чтобы здесь остаться.
Жизнь за жизнь.
Чью же жизнь своей сегодня он оплатит?
Крепче сжимая рукоять меча, Локи ступил на порог обители стража Асгарда. Тишина. Откуда-то из глубины покоев разливался приглушенный синий свет. Чего же такой веселый и приветливый Хеймдалль не встречает радушно гостя?
– И сколько же твоих солдат блуждают по этому миру?
Вышла тень из-за колонны. Локи усмехнулся – наверное, несчастный Другой подустал носить чужую личину, ведь больше на него не смотрел Хеймдалль своими ярко-золотыми глазами.
– Страж давно покинул этот бренный мир? – сжимая крепче рукоять меча, пристальнее вглядываясь в тени у стен, спросил Локи.
Плечи читаури сотрясались от беззвучного смеха.
– А я-то думал, что пораньше ты сообразишь, асгардец. А я боялся, что ты брата предупредишь. А вот оно как все обернулось, мой юный принц. – Странно выглядит улыбка Другого, она скорее похожа на оскал. И Локи бы многое отдал, лишь бы стереть ее с ненавистного лица того, кто окончательно уничтожил его жизнь и даже малейший шанс на спасение. – Я теперь понимаю, почему никто не падает пред тобой на колени, не восхваляет твое величие.
– Незачем восхвалять то, что и так очевидно.
– А сколько гонору, Локи. Плохо мы тебя учили. Ты всего лишь букашка.
– Муравей. В прошлый раз был муравей, «Хеймдалль». Или Другой? Как тебе больше нравится?
– Да как захочешь, я не обижусь. И что же ты мне сделаешь, твое высочество? Молчишь? – поднявшись на возвышение, читаури извлек из паза меч Хеймдалля, с любопытством поглядывая на Локи. – Ну ты как ваш страж, устрой мне молчанку. Знаешь, а он дольше продержался. Не просил отпустить, не умолял оставить в покое, в конце только ему все же пришлось сказать, где ты прячешься.
– Этого не было, – сцепив зубы, чувствуя пробежавший по спине холодок, ответил он.
Другой осторожно коснулся пальцами отливающего золотом острия меча. И, скинув шлем Хеймдалля, подступил вперед, сжимая обеими руками рукоять.
– Было, Локи, было. И мы оба это знаем, – прошептал читаури, подходя поближе. – У нас была такая замечательная команда, а ты... Ты подвел меня, асгардец. Пусть тебе будет стыдно. Стыдно оттого, что на твоих руках будет не только кровь отца, матери, брата, но всех асов и йотунов вместе взятых. Мы разнесем все девять миров, и все благодаря тебе, асгардец. Мы показали тебе тессеракт, а ты дал нам большее. Свой дом. Но предал, Локи. А это больно. Где-то здесь, – он коснулся грудины слева, вероятно, как раз над сердцем, – очень болит.
– Так я облегчу тебе боль, хочешь? – поинтересовался Локи, замахнувшись мечом Вольштагга. По обители разнесся противный срежет стали, когда Другой отразил удар.
– А ты попробуй, – гадко усмехнулся читаури, наступая.
Возможно, Тор когда-то был и прав, говоря, что не только фокусами можно всего достигнуть. Возможно, нужно было чаще упражняться не только с клинками, но и с мечом. Только сейчас жалеть уже бессмысленно. Особенно когда лезвие меча Хейдалля сильно задело руку у плеча.
– Асгардец, ты же знаешь, что уже проиграл. Твой мир разрушается, увядает, – а сил-то Другому точно не занимать, пусть и не божество. Проклятье. – И скоро – стоит только мне не подать сигнал, – мои верные читаури поднимут восстание, уничтожая всех асов, ставших на пути.
– Ты с празднованием победы подожди, мой друг, – и едкая улыбка на губах вмиг померкла. Отступая, Локи случайно зацепился о валявшийся на полу шлем и, утратив равновесие, упал к подножию механизма запуска моста.
– И ты уверен, что стоит подождать? – наступив на предплечье Локи так, что кости захрустели, Другой, ткнув под горло острие меча, прошипел, – отдай оружие. Нет-нет, – ласково произнес читаури, когда он попытался было сдвинуться с места. – Еще раз дернешься – и в крови захлебнешься. Так все же, Локи, где Гунгнир?
Зачем задание им упрощать? Раз так надо, пусть сами ищут. И на какое-то мгновение Локи действительно стало интересно, смогут ли эти занятные чешуйчатые создания одолеть Хель. Он ярко улыбнулся, глядя в серое лицо Другого и чуть слышно сказал:
– Удачи в поисках.
Откинув меч Вольштагга в сторону, читаури, махнув шестипалой рукой, подозвал к центру залы затаившихся было в темноте голубоглазых стражников, за время боя не подавших ни единого признака своего присутствия в обители Хеймдалля.
– Принесите мне голову наследника престола, да поживее. Ну что же, асгардец. Не думал, что так скоро придется это сделать, но… Ты не оставил мне выбора. – Другой, пожав плечами, не медля ни секунды, вонзил острие меча в его живот.
Локи закусил до крови губу, чтобы противный крик не вырвался из горла, и, задыхаясь от накатившей волны боли, все же стон не удержал. Когда он открыл глаза, двух теней, маячивших у входа, уже не было.
Сказала же Хель, пока яд не вытечет…
– Я говорил тебе, асгардец, что ты забудешь о той сладкой боли. Сейчас же… – отвязав от пояса кисет с целительными камнями, Другой резко дернул меч в сторону, нанося еще больший ущерб. Невольно вырвавшийся крик Локи вызвал странное эхо, отразившееся от сферического потолка обители, – тише-тише, все равно никто не придет, как и всегда. Ты помнишь? Мы можем долго так играть. Это никогда не надоест. Но у тебя есть снова шанс спастись, Локи. Тебе решать: жить или умереть. Скажи мне, где Гунгнир, и я тебя спасу.
– Отца… так исцелила «мать», я – Сиф, а ты… теперь спасешь меня? – он вымученно улыбнулся. Другой лишь пожал плечами, мол, не хочешь такого спасения – как хочешь. Чтоб ему в Хельхейме, или где там читаурийская загробная жизнь проходит, места не нашлось.
Больно, как же больно.
И, втянув воздух, собравшись с силами, Локи чуть слышно прошептал:
– Гунгнир… у…
– Не томи, – склонился над ним Другой, прислушиваясь к шепоту Локи, вероятно, пытаясь разобрать по губам, что говорил он.
– Богини смерти, – подавшись вперед, он сделал то, о чем мечтал еще до эпопеи с тессерактом – ударив в гортань читаури ледяным мечом, провернув лезвие, что ярко-синяя кровь полилась за доспех Хеймдалля, произнес Локи перед тем, как силы окончательно покинули его, оставив в темноте.
***
Шум битвы, лязг мечей, раздающиеся невдалеке ругательства.
Топот. Гремит гром. И кто-то так отчаянно выкрикивает его имя.
Больно пошевелиться, больно подумать. И что-то тяжелое лежит на нем, мешая сделать вдох.
– Локи! Локи! – да чтоб вас всех, уже много лет он Локи, но толку-то? В горле пересохло и из груди рвется только сиплый стон. Вокруг темно, лишь неяркий синий свет льется от паза, запускающего в действие Радужный мост.
– Его здесь нет, пойдем.
– Замолчи, Фандрал, – в голосе громовержца столько решительности, будто ему действительно важно его найти. Самолично, что ли, решил казнить? – Я серьезно, тише.
Да в Хель всю гордость. И, что было сил, он хрипло произнес: «Тор».
Пару секунд - и тело Другого, мешавшее сделать вдох, убрано. Судя по тому, что в свете факела, которым освещал обитель Фандрал, увидел Тор – громовержец аж закусил губу, – рана в животе действительно не очень-то воодушевляла. Локи криво усмехнулся.
– Очень... плохо? – он вглядывался в сосредоточенное лицо Тора – видать, и его задело – по щеке тянулся глубокий кровоточащий порез.
– Эй, эй, тихо. Все будет хорошо, брат, слышишь? – о, так все уже по-старому, не жаждет наследник его… придушить? Радость-то какая. – Я – будущий царь Асгарда. Слышишь, брат. Я приказываю тебе, не умирай.
Ну это уже слишком; Тор зазнался. Пора ему на правду и глаза открыть.
– Фактически... – кашель душил его, – Хель – царица, громовержец. Нет... у тебя... власти надо мной.
И Тор, достав из кисета целительный камень, раскрошил над раной, проигнорировав попытку Локи его остановить. Исцеляющаяся плоть неприятно защипала. Крошево жгло кожу, и волна жара распространилась по всему телу.
Проклятье.
Тор осторожно вытащил из раны меч Хеймдалля, намереваясь применить очередной целительный камень, когда Локи поднял руку в останавливающем жесте.
– Не переводи за зря продукт. Вам яд понадобится, когда всех читаури схватите, – едко прошипел он, морщась, зажимая ладонью рану в животе.
Думал, выиграл? Ну-ну. Интересно, сколько времени ему осталось, прежде чем?..
– Локи, ты о чем? – спросил было Фандрал, внимательно вглядываясь в его лицо.
– О вечном счастье, – распрямляясь, сказал он, чувствуя, как сердце сильнее забилось. – Читаури пробрались в лазарет. Хваленые целительные камни, – Локи забрал у растерянно глядящего на него Тора кисет, – отрава.
Серое крошево, соприкоснувшись с золотым покрытием пола обители Хеймдалля, стало ярко-белым. Что ж, без шансов. «Хотя бы боль отступила», – зло запустив в стену треклятый мешочек, отметил про себя Локи.
– Не может быть, – начал было Тор, но, встретившись с его взглядом, нахмурившись, умолк. – Я же помочь хотел…
– Только не сумел. Не переживай, Тор. Ты ратовал за мою казнь – вот сам ее и осуществил. Все счастливы и никто не плачет, – растянул он губы в горькой улыбке, поглядывая на выход. – Они устроили бойню?
– Фандрал успел предупредить. И Мунин с остальными воронами разнесли весть по всему Асгарду. Но как, брат? Нужно в лазарет, может, еще не поздно…
А, может, действительно толк из друга Тора будет? Хотя навряд ли.
И мир спасен ценой не только его жизни.
Жизни?
Он направился к стене, где ранее в тени стояли приспешники Другого.
– Хеймдалль! Хеймдалль, Хель тебя забери, где ты? – отобрав факел у растерявшегося было Фандрала, чувствуя накатывающую слабость, Локи все же прошел к тайному ходу, ведущему, как он еще с детства помнил, в личные покои стража. – Фандрал, будь добр, подай мне его меч, иначе не зайти сюда.
В покоях темень. И там, в углу, прижимая руку к груди, испуганно глядя на пришедших, сидел великий страж золотого мира.
С усилием делая каждый шаг, Локи подошел к нему, прислушиваясь к едва различимому голосу Хеймдалля.
– Я… не хотел, прости… Пожалуйста, прости меня, – уткнувшись лицом в колени, шептал страж.
Что нужно было всевидящему показать, чтобы вот так боялся всего на свете? Хотя… Долго ли умеючи.
– Другой повержен, слышишь, – осторожно, едва касаясь кончиками пальцев заскорузлой от крови рубашки, тихо, но отчетливо произнес Локи. – И больше не будет этих снов наяву, Хеймдалль.
Страж неверяще воззрился на него своими невозможными золотыми глазами и, ни колеблясь ни секунды, схватил горящую головешку факела рукой. Слезы текли по изможденному лицу Хеймдалля, но тот, боясь отпустить свое единственное напоминание о реальности, наверняка испытывая страшную боль, руки не разжимал.
Локи прекрасно помнил, как… а впрочем, незачем вспоминать то, что уже прошло.
– Хеймдалль, прекрати, – первым в себя пришел Тор, подаваясь вперед. Если бы громовержец только знал, как дорог любой оплот реальности. И тот словно очнулся от долгого сна, прижал обожженную ладонь к груди.
– Их… армия. Они… заполонили Асгард, - тяжело дыша, прошептал страж.
– Все закончилось, Хеймдалль, закончилось, – тихо прошептал Локи, закусив губу. Смотря для кого «закончилось». Перед глазами плясали огоньки, и очень сильно хотелось пить. – Ты знаешь, где находится их мир, Хеймдалль? – Локи выжидательно взглянул на стража, и когда тот кивнул, наклонился к нему поближе.
Так вот откуда взялись эти милые чешуйчатые друзья.
Ну что же, кажется, он обещал всю их треклятую расу уничтожить. Наверное, пока еще есть силы, стоит устроить им веселую жизнь.
– Фандрал, отведи его в… – на мгновение он даже призадумался – ведь в лазарете могут и остальные лекарства содержать яд. – Найди целителя, Фандрал.
Тяжело опираясь на стену, поднявшись с пола, когда перед глазами был странный красноватый туман, Локи, оттолкнув в сторону громовержца, дождавшись того славного момента, когда Фандрал вместе со стражем и наследником престола покинут комнату, вытащил меч из двери.
– Брат…
– Не брат я тебе, мы это уже выяснили, Тор, – вставив факел в кольцо у стены, и, пресекая очередную попытку громовержца начать нелепый и неуместный разговор, пошатываясь, он поднялся на возвышение, приблизившись к механизму, запускающему мост.
– Удачи, Локи, – улыбнувшись уголками губ, произнес Фандрал, закинув руку Хеймдалля через плечо, поддерживая стража под спину, – и прощай.
Локи кивнул, проводив взглядом уходящих воинов. Наверное, сложись все иначе… К Хель все эти миры «если бы».
Задумавшись о месте назначения, он резко воткнул меч в паз, запуская механизм.
– Чего застыл? – перекрикивая поднявшийся в обители шум, тяжело опираясь на рукоять меча, спросил было Локи у Тора, стоявшего у подножия механизма. – Беги отсюда, Радужный мост разрушит мир читаури. Вам больше они не смогут угрожать.
– А как же ты, брат? – и так хотелось наорать на этого упертого братца, не желающего принять правду, что… – Мы найдем способ, Локи. Всегда находили. Пожалуйста, идем со мной.
– Мне всегда было интересно, как разрушается мир, громовержец. В прошлый раз ты не позволил мне насладиться зрелищем.
Стены обители заискрили молниями, вырывающимися из сердца Радужного моста. Скоро, совсем скоро выйти отсюда не представится возможным, и если этот упрямец, решивший было его спасти, так и останется стоять столбом, то вместо одной глупой смерти будет две.
– Хоть раз, Тор… брат, – сцепив зубы от кольнувшей в голову острой боли, всем сердцем ненавидя это слово, произнес: – пожалуйста, сделай так, как я прошу, а не так, как ты это слышишь.
– Я не подписал указ о твоей казни, – подойдя поближе, подхватив его, когда Локи было сделал неудачный шаг, проговорил брат, пытаясь подвести его к выходу из обители.
Бра-а-т.
Приятно перекатывать это слово на языке. Старший глупый-глупый брат, неспособный убить – да и оставить – младшего, столько натворившего младшего братца, считавшего себя самым великим и разумным существом во вселенной. А вот оно как все обернулось. И, закусив губу, проклиная себя, Локи едко произнес:
– Ну что же ты, громовержец, удиви меня. Расскажи мне о силе всепрощающей любви, честности и преданности. Скажи мне, что вновь меня простил, скажи, что смерть отца была не напрасна и он заслужил такую судьбу.
– Прости себя, Локи, – какой сентиментальный Тор. Еще бы напоследок обнял, право слово.
– Пошел вон отсюда, твое величество. Иначе Асгардом некому будет править, – вытолкнув Тора в дверной проем, с силой ударив по защелке запирающего дверь механизма, зло выкрикнул Локи. И, съезжая вниз по стене, за которую чудом успел ухватиться, когда в очередной раз повело, едва слышно произнес: – я давно уже себя простил.
Молнии красиво оплетали узоры, вырезанные в стенах, создавая тонкую паутиноподобную нить. Это было так похоже на колдовство, что главная ведьма Ярнвида запустила в действие тогда, в Йотунхейме.
Он отчетливо ощущал, как тяжелеют веки, как все сложнее сделать вдох, и, когда потрескивание от сплетения молний и шум, исходящий от колотившего в дверь братца – странно, отчего это он не призвал свой Мьелльнир? – затих, комнату озарила яркая белая вспышка.
_____
Max Richter – November
Эпилог
Эпилог
Главное правило реальности - не запутаться в своих иллюзиях.
Кристофер Нолан
Кристофер Нолан
– Сколько это еще будет продолжаться, отец? – Тор раздражен. Никакого почтения. Нехорошо так поступать. Один только улыбнулся, продолжая свой путь. Наследник последовал за ним, видимо, посчитав его молчание за возможное продолжение беседы. Напористости будущему царю Асгарда не занимать. Наверное, это хорошо.
Во дворце почти тихо. Не снуют вечно занятые слуги, не спешат никуда достопочтенные асы, только стража стоит на посту не зная устали. Верные клятве, верные царю и долгу.
– Пожалуйста, отец, хотя бы выслушай меня.
Неужели в голосе наследника сквозят просительные нотки? Один замедлил шаг, вполоборота повернулся к сыну.
– Я всегда тебя слышу, Тор. Будь добр, хоть раз прислушайся ко мне.
Казалось бы, дети уже давно выросли. Тогда почему столько ошибок они умудряются допустить на своем пути?
– Ты же можешь изменить свое решение, – поравнявшись с ним, приглушенно сказал Тор. Когда-то, очень давно, когда самым ужасным проступком принцев Асгарда было загубленное дерево в саду Идунн, наследник примерно так же смотрел на него, опустив плечи, но все же заслонял собой младшего брата.
Хоть что-то в этом мире неизменно.
– Могу, Тор. Конечно же, могу, – воодушевленно ответил Всеотец, замечая, как глаза наследника на какое-то мгновение ярче загорелись. – Но не стану.
Неприятно видеть громовержца расстроенным. Но не всегда стоит потакать желаниям хоть и взрослого, но все еще такого недальновидного сына.
Пролетевший под сводами коридора Мунин сообщил прелюбопытнейшую весть. Вот, значит, как?
– Тор, – переводя взгляд на сына, Один не смог не улыбнуться. Решительно настроенный наследник собирается стоять на своем до конца, как всегда не разобравшись в ситуации. И вот сейчас, сотворив очередную глупость… Действительно, младшего брата сыну явно не хватает. Хотя бы потому, что, может, отговорил бы от опрометчивых поступков. – Ты действительно думал, что мать смогла бы изменить сложившуюся ситуацию? Что Фригг смогла бы отменить мой указ?
Наследник сцепил зубы. Видимо, что-то не особо приятное хотело сорваться с его языка.
«Правильно, мой мальчик, царь должен быть сдержанным. Царь должен быть мудрым, чтобы подобное больше никогда не случалось».
Все же сын вырос, научился держать себя в руках. Похвально. И, продолжив свой путь к опочивальне, Один осознал, что порадовался зря.
– Ты не оставил ему ни единого шанса, – зло бросил ему вслед Тор.
– Вот чего, а шансов у него более чем достаточно. Только почему-то твой брат до сих пор ни единым не воспользовался.
Медовой сладостью через распахнутые стрельчатые окна долетал из сада Идунн аромат вечерницы. Мерцали мириады звезд на иссиня-черном небе. Наверное, это его ошибка. Слишком часто многое позволял детям. И вот к чему все привело.
– Ты знаешь, что Хелблинди, занявший место почившего стараниями Локи Лафея, требует его голову на блюде в уплату долга холодному миру? Ты знаешь это, Тор? Или и сейчас ты будешь ратовать за бессмысленное сражение между Асгардом и Йотунхеймом по вине твоего брата? Ты знаешь, что читаури объявили нам войну?
В этом коридоре, ведущем в покои младшего сына, всегда было безлюдно. Вездесущие слуги пытались появляться здесь как можно реже, особенно в последнее время, когда оступившемуся принцу пришлось расплачиваться за свои проступки.
– Или, отец. Насколько я помню, в бумагах, переданных послами Йотунхейма, была еще одна крохотная деталь, – все же мальчишки волей-неволей, да переняли у друг друга многое. Вот и сейчас Тор усмехнулся так, будто бы зрение Всеотца подвело и под личиной старшего сына прятался младший. – Если мы подпишем соглашение о ненападении и вернем им ларец – я даже сам могу отвезти его в холодный мир, – то Локи будет прощен. И отец, неужели мы не сможем справиться с захватчиками, которых одолела кучка смертных? Разве жизнь моего брата ничего не стоит?
– Стоит. Конечно же, стоит. Только он должен понять урок.
Наверное, Тор долго готовился к этому разговору. Наверное, перебрал сотни аргументов, способных доказать целесообразность возвращения йотунам ларца. Он готовился убеждать отца в необходимости сохранения жизни Локи. Каким же чудовищем его видит наследник, раз теперь удивленно разглядывает его, будто увидел впервые?
– Позволь мне хотя бы с ним увидеться, – нахмурившись, произнес Тор, отводя в сторону взгляд.
В комнате неярко горели светильники, и в воздухе чувствовался аромат спелых яблок. На кровати с зеленым балдахином, укрытый по самый подбородок, лежал измученный, глупый мальчишка, которому хватило храбрости пойти против царя, уничтожить «угрозу Асгарда», создать свое войско, но ее не хватило, чтобы себя простить.
Один усмехнулся, завидев с вызовом глядящую на него супругу, устроившуюся рядом с их младшим сыном, шептавшим что-то в горячечном бреду. Царица, нарушая все его запреты, нежно провела рукой по волосам Локи, коснулась хрупкими пальчиками щеки.
– Пожалуйста, очнись, мой мальчик. Вставай, – ласково прошептала она и поцеловала сына в лоб. – Вставай, Локи.
Недалеко от кровати, завернувшись в теплый плед, сидела женщина в черном балахоне, держа в руках ларец с тессерактом. Тонкие синие нити энергии окутывали стены, словно паутина, создавая едва слышимый звон.
– Хильдар, я, кажется, отдал приказ сюда никого не впускать, – произнес Один, подходя к постели сына. Тор, так отчаянно пытавшийся увидеть брата, остался по ту сторону двери, не имея возможности попасть в помещение.
– А что я сделаю? Она – царица. А я лишь презренная…
– Не прибедняйся. Без твоей помощи она сюда бы не зашла.
Хильдар улыбнулась, пожала плечами и, словно не ларец стоял у нее на коленях, а живое существо, нежно погладила стекло, скрывающее искрящий энергией куб.
– Он достаточно наказан, – прошептала Фригг, подходя к нему, обнимая со спины. – Один, пожалуйста, прекрати этот нелепый фарс. Он все понял.
– Еще нет, как видишь. Он не понял, раз до сих пор не открыл глаз, – ответил он, расцепляя ее руки, направляясь к окну. – Как вы здесь сидите? Здесь ужасно душно, – Всеотец распахнул окно.
Там, внизу, противно скрежетал сверчок. От легкого ветра на столе зашелестели оставленные еще несколько лет назад сыном свитки. Фригг уткнулась головой в его плечо, жалобно всхлипывая.
– Ну что ты плачешь? Ведь он жив, здоров, – сидевшая тихо до этого времени Хильдар нервно засмеялась, но умолкла под его взглядом, вернувшись к своей забаве. – И, может быть, очень скоро будет с нами. Фригг, ну что ты хочешь? Нельзя его было отправить в темницу. Локи бы только обозлился, сетуя на мировую несправедливость. Нельзя его изгнать – сама же видела, что армию наш сын сумел собрать. И просто так даровать прощение за то, что умудрился натворить, – это неправильно.
– Но можно было как-то мягче…
– Мягче? – неверяще переспросил Один. Неужели она не понимает, что… А впрочем, материнское сердце способно простить все на свете.
Сколько же еще дней сын будет вновь теряться в своих иллюзиях, пытаясь заслужить себе прощение хотя бы там, боясь просить о милости здесь, в реальности? Сколько еще прожитых «иных» жизней он сможет вынести, прежде чем простит сам себя?
На эти вопросы даже Всеотец не знал ответа. Постояв у изголовья кровати сына, услышав приглушенное Локино «брат», Один усмехнулся и было направился к двери.
– Ты идешь? – протянул он руку царице. За это время она сильно осунулась, извелась. Может, действительно отменить распоряжение об отмене посещений сына? Фригг, сжав на прощание ладонь Локи, кивнула, последовав за Одином.
– Когда же он наконец очнется? – чуть слышно, когда двери покоев закрылись, озарив синим светом вход, заметив усевшегося у противоположной стены Тора, спросила она.
– А это, моя дорогая, только вопрос времени.
***
– Ты бы еще головой постучал, – смеясь, проговорила какая-то незнакомая, судя по голосу, женщина. – Вот пожалуюсь я на тебя Всеотцу – и в крыло запретит заходить, Тор.
Перед глазами темно. Втянув сладковатый аромат яблок, он было хотел попросить ему подать кусочек, как женщина склонилась над ним, убирая с лица щекочущие нос волосы.
– Тише, Локи, тише. Скоро, очень скоро все будет хорошо, – незнакомый голос шептал заветные слова. Хорошо? В его жизни никогда не бывает все хорошо.
И, чувствуя невероятную усталость, слыша шум, там, по ту сторону двери, издаваемый Тором, он открыл глаза.
_______
Nikolaj Egelund – The End
25.03(1,2), 28-29.04(3,4), 21.05-22.05(5,6).
@музыка: Max Richter – November; Nikolaj Egelund – The End