чудо всегда ждёт нас где-то рядом с отчаянием
Вопрос времени
Автор: znaika
Бета: mary_elizabeth
Фэндом: Мифология, Тор, Мстители (кроссовер)
Персонажи: Локи, Тор, Один, Фригг, пантеон скандинавских богов
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Ангст, Драма, AU
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Миди
Кол-во частей: 8
Статус: закончен
Описание:
Плохо, когда плотно закрепилась маска лжеца - станут ли слову или делу безоговорочно верить, не ища скрытого подтекста или корыстных мотивов? Плохо, когда много врагов скопилось, жаждущих потанцевать у погребального костра. А еще хуже, когда приходится исправлять то, в чем невиновен. Особенно когда на это времени совершенно нет.
Посвящение:
Автору заявки, Ms. Genius.
И разгадывающим загадки.
Примечания автора:
Не стреляйте в пианиста - он играет как умеет(с)
Долг платежом красен. А обещания стоит выполнять. Собственно, вот.
Идея из заявки. В остальном виноват чай.
Работа написана по заявке:
ficbook.net/requests/27773
Глава 3. — Белый знак
"А повело-то знатно," - усмехнулся он, когда в очередной раз перед глазами промелькнула белая вспышка боли. Голова раскалывалась, и эта девчонка, все порывавшаяся броситься на помощь йотунхеймским ведьмам, до безумия раздражала.
– Ты что, не понимаешь? Весь поселок в огне. Разве двое смогут одолеть врага? – аргументы, какими бы они логичными ни были, до девчонки определенно не доходили. И неужели он и вправду сказал «двое»? Немыслимо. – Ты умрешь напрасно.
– Отдай мне камень, – решительно произнесла Ангрбода, обернувшись к нему, сбросив с плеча его руку. Локи криво усмехнулся и покачал головой.
– У нас был другой уговор, ведьма. И менять условия я не намерен.
– Там моя семья, – и, заметив, что эти слова не возымели никакого эффекта, она добавила едко: – И если ты и дальше будешь истуканом здесь стоять, то совет тебе наша «главная» уж точно дать не сможет. Тебе решать. Если не нужна помощь, то смотри, как гибнет мой народ.
Определенно, в этом путешествии удача была не его спутником. Собственно, как и почти всегда. И, раздраженно выдохнув, Локи зашагал в сторону леса.
– Не смей от меня отворачиваться, слышишь! Ты, напыщенный асгардец! Я с кем разговариваю?! – кричала она ему вслед.
– А ты еще покричи, и разговаривать больше не придется, когда они тебя заметят. Нечего делать на пепелище. Там уже некого спасать.
– Да откуда ты это знаешь? – все не унималась девчонка. Ангрбода подбежала к нему, преградив дорогу. – Это ты привел йотунское войско сюда! Это ты виноват!..
Йотунское войско? Удивила, чего уж. И чего Локи точно не мог ожидать, так это того, что девчонка начнет бить его своими кулачками по грудине.
Каждый по-своему выражает отчаяние. Видимо, Ангрбода иначе не умеет. И он, схватив ее за руку, наклонившись к ней поближе, произнес:
– Я смотрю, асгардская традиция «Кто виноват? Локи виноват» в ходу и в Йотунхейме. Как я, милая моя, мог привести за собой йотунов? Понял бы, ежели тут дражайшие асы беспредельничали. Но, как видишь, почтили своим присутствием дети Лафея, или кто там у вас теперь царь.
Она уткнулась головой в его плечо и, судя по всему, оплакивала свою несчастную судьбу, будто ему было до этого какое-то дело. Как же все это утомляло. Пульсирующая боль в голове стала понемногу утихать.
– Куда ты теперь пойдешь? – спросила Ангробода, отступив на пару шагов назад, не поднимая на него взгляд, будто что-то слишком уж важное заметила на снегу.
И самое грустное, что действительно больше не было куда идти. Наверное, придется скрываться, бегать от асгардских ищеек до тех пор, пока Хеймдаллю не надоест его покрывать или же посулят что-то важное для него за указание местонахождения преступника. Наверное, лучше сейчас подыскивать бесплодную планету где-то очень-очень далеко от Девятимирья – судя по всему, чешуйчатые друзья не наделены такой добродетелью, как прощение. Они обещали ему хорошую жизнь. И, скорее всего, ее устроят. Если тессеракт будет не у них. Чем действительно читаури радовали, так это тем, что слово все же всегда сдерживали.
– Тебе-то разница какая? – презрительно бросил Локи, оборачиваясь к надоедливой ведьме. Только ее уже на склоне не было. Ведьмовского камня и записки от Хель в кармане Локи не обнаружил.
Да чтоб тебя!.. И, спускаясь по заснеженному склону, заметил у горящего дома на окраине эту несносную девчонку. Проклиная все на свете за свою неосторожность – тоже нашел, кому доверять, ведьме, – Локи попытался было ее нагнать, при этом стараясь избежать ненужных смертей. Хель ведь ясно дала понять, что исправлять его огрехи не намерена. И, когда за следующим горящим деревянным домиком – неужто не могли свой поселок обезопасить от подобных невзгод? – Локи заметил эту невыносимую девчонку, то даже на какой-то миг задумался: а стоит ли ее спасать? Ведь у мертвеца проще забрать то, что необходимо, нежели забирать так.
Ведьма размахивала неизвестно откуда взявшимся посохом, пытаясь одолеть йотуна, надвигающегося на нее с ледяным мечом. И на какой-то миг Локи встретился с ней взглядом. Ее губы растянулись в гадкой улыбке, и Ангрбода крикнула:
– Так и долго ты стоять будешь? Помоги же даме, Локи.
И, хоть и нехотя, все же пришлось применить никогда не знающее промаха копье. Йотун даже позвать на помощь своих собратьев не успел. Так растерянно и осел на подтаявший, грязный снег, заливая его синей кровью, фонтаном льющейся из рассеченного горла.
– Знаешь, я начинаю от тебя уставать, ведьма, – сказал Локи, держа наготове Гунгнир. – Будь добра, поясни мне, почему я не должен тебя сейчас убить.
– А что если я как раз и есть та «главная», которую ты все это время искал?
Вот эта маленькая девочка, способная только пакости делать, – главная колдунья Ярнвида? Они что, совсем ополоумели в своем лесу от холода? Ангрбода упрямо ступила вперед, направляя острие копья на свое сердце.
– Ну же, что же ты? Убей меня, если я тебе не нужна. Только учти, сам ты отсюда не выберешься. Да, я никого не смогла спасти, но не позволю этим уродам жить. Они не выйдут из Железного…
– Это, конечно, все весьма интересно, но что тебе от меня-то нужно, Ангрбода? – устало произнес Локи, отводя в сторону оружие. Времени и так в обрез, а тут еще эта лишние проблемы создает.
Указав рукой куда-то вправо, поманив его за собой, девушка направилась к их, по-видимому, храму, который на удивление даже огонь не взял. Интересно, а кто же все-таки подговорил йотунов напасть именно сейчас? Почему поселение колдуний было решено уничтожить именно сегодня, когда сюда пришел он?
Или это просто совпадение? Только проблема в том, что верить в случайности Локи разучился уже очень-очень много лет назад.
– Это нужно вернуть на алтарь. Тогда они не выйдут отсюда, – девушка протянула ладонь, на которой лежал тот фиолетовый камень.
– Зачем тогда ослабляла защиту своего поселка? – без должного интереса спросил он, оглядываясь по сторонам. Там, примерно за два дома от них, стоял воз с собранными «дарами». Неужели стоило из-за пары безделушек уничтожать весь поселок? Что-то не сходится.
Ведьма только хмыкнула, ничего не ответив.
– Пока я не войду внутрь, не смей касаться дверей, ты меня понял? – Ангрбода указала рукой на распростертые тела йотунов у подножия храма. – Иначе и ты закончишь свои дни как эти, – девчонка презрительно скривилась.
– Если ты меня и в этот раз обманешь, клянусь, я убью тебя, – схватив ее за руку, прошептал Локи, улыбаясь своей самой доброй улыбкой.
Ведьма только пожала плечами и побежала к храму.
И опять все самое неприятное ему. Завидев колдунью у резных дверей, йотуны, находящиеся поблизости, поспешили к ведьмацкой святыне. Вот и решай, Локи, прикрывать эту барышню, укравшую единственную зацепку как найти Хильдар, или все же пускай подохнет, как того и заслуживает.
– Эй, красавица, – нараспев протянул один из солдат. – Ты так спешишь присоединиться к своим сестрам? Может, вначале поговоришь с нами?
Ангрбода почему-то медлила. Двери никак не поддавалась под ее напором. Она со злостью ударила по резным створкам, но ничего так и не произошло. Лафеевы – или чьи они теперь – воины все приближались.
– Бездействие входит уже в привычку, так, асгардец?
– Да я смотрю, без меня ты как без рук, радость моя, – ответил любезностью на любезность Локи, выходя из своего «укрытия». – А все же, великие воины, кто хочет сразиться с божеством, а не с ничтожной ведьмой?
Эти – проклятье, семеро – храбрецы обернулись на звук его голоса. А ведьма все так же безуспешно колдовала под дверью. Треклятые самоучки, нет бы достигнуть мастерства хоть в одном русле, так нет же, гонятся за всем, чем только можно, и в итоге застревают на простейшем.
– А мы уже тебя заждались, цареубийца, – нарочито медленно произнес тот здоровый йотун. Видимо, их главный, судя по наглости. Таки ждали, как приятно.
– Так отчего же не встречаете, как подобает, со всеми почестями? – едко поинтересовался Локи, подходя поближе. Хель по голове определенно не погладит, а что делать. Минус семь часов. Проклятье. – Может, тихо-мирно разойдемся? Вы пожгли неверных ведьм, собрали дань, выполнили долг перед своим новым царем. Может, пора отправляться в Утгард, отмечать такое знаменательное событие, а, великие воины?
А может, и не семь часов придется тратить. Йотун, выбивавшийся из строя этих ледяных великанов своим ростом, мелковатый – от слова передергивает, но Локи все же давит в себе этот невольный проблеск не очень приятных воспоминаний – затрубил в рог. Эта ведьма ему определенно очень многое должна, чтоб ее.
И, ударив древком копья по брусчатке, высвободив силу Гунгнира, Локи побежал к дверям храма, когда воины, сбитые волной, упали на почерневший, подтаявший снег.
– Ничего тебе поручить нельзя, – зло бросил он и, что было сил, ударил рукой по дверям, шепча отпирающее заклинание, делая видимость, что не расслышал Ангрбодиного «Локи, нет!».
Перед глазами вспыхнул ослепляюще-яркий белый свет. Виски пронзила боль, резво растеклась по всему телу, сосредотачивая самые неприятные ощущения в левой ладони, которая, кажется, оплавилась. Может, ведьма и вправду… была права, может… стоило подождать, пока она снимет защитные чары?.. И Локи почувствовал, как дверь поддалась. Собрав остатки сил, он уперся в резную створку, чувствуя ладони Ангрбоды у себя на плечах, отдаленно, словно сквозь вату, слыша ее причитания «пожалуйста, быстрее, они приближаются».
Он упал на мраморный пол, как только дверь открылась. Куда-то в сторону отлетело копье, судя по звуку, прочертив на полу неслабую царапину. Локи прижал к груди обожженную руку, боясь открыть глаза, – в свое время он уже налюбовался всласть на свои окровавленные конечности, хватит с него, – осторожно нащупывая правой рукой на поясе мешок с целительными камнями.
Ведьма все не подходила. Видимо, была слишком занята своими делами, предпочитая позволить своему союзнику загнуться в треклятом храме от боли. Локи хотел было уже окликнуть неблагодарное ведьмовское отродье, как Ангрбода, что-то прошипев на языке, очень сильно отличавшемся от общепринятого, зажгла все факелы в помещении – потому как чернота перед глазами отчего-то стала ярко-красной.
– Эй, эй, тише, герой. Говорила же, не стоит трогать. А ты как дите малое, честное слово.
– Потом… отчитаешь. Раскроши камень… над раной.
Протянув к ней руку, Локи открыл глаза, старательно отводя взгляд в сторону. Из черного мрамора выполнены стены, потолок, пол. Правда с зажженными факелами не так уж и отвратительно смотрится все это великолепие. Определенно, не очень-то радужно в этом их храме. Или склепе. Вопрос о том, чему они поклонялись, сам собой отошел на задний план, когда там, неподалеку от алтаря, заметил наверняка свежие кровавые пятна.
Локи протяжно застонал, когда крошево попало на обожженную руку.
– Ведьма, ты в благодарность извести меня со свету хочешь? – зло проговорил он, переводя свой взгляд на Ангрбоду. Та растерянно смотрела то на него, то на кисет, зажатый в ее руке.
– Локи, я не знаю, кто тебе эти целительные камни дал, но это что угодно, но не то, что поспособствует исцелению, – она кивнула на след от раскрошенного камня на мраморе. Серое крошево отчего-то больше не было серым.
Белый сияющий знак.
Прекрасно. А он-то думал, что Хеймдалль проникся, посочувствовал опальному принцу, зная правду, и покрывает его в Асгарде. Конечно. Покрывает. И, превознемогая подкативший под горло ком тошноты, таки взглянул на изувеченную руку. Всего лишь ожог. А ничего так, жить будет. Правда, судя по тому, сколько у него союзников, то не очень долго.
– Стесняюсь спросить, в вашем храме какое-то средство от боли есть? На случай, если такой, как я, решит вломиться в вашу обитель? – спросил Локи, прислушиваясь к звукам, раздающимся снаружи. «Цареубийца в храме! Поджигай!» и растерянно-огорченное «Оно не горит». Ну, хоть с чем-то ведьмы справились.
Вздохнув, Ангрбода подошла к стене и открыла на первый – да чего уж врать-то, и на второй – взгляд сокрытый от ненужных глаз тайничок, достав оттуда баночку с ярко-зеленой жидкостью, да захватила с собой ветошь, чтобы перемотать его рану. Когда со всем этим было покончено, девушка помогла ему подняться и хотела было подать Гунгнир, но Локи ее остановил:
– Один раненый уже есть. Нужен хоть один полностью дееспособный. Я лучше сам, ладно?
Ведьма только пожала плечами и прошла к алтарю. Жертвенник, кровь, неизвестный язык – что же за божеству они поклоняются? Подойдя поближе к стене, он заметил высеченные на ее поверхности странного вида символы. И хотел было коснуться надписи, как Ангрбода едко протянула:
– Мало тебя изувечило, да? Ты, главное, посильнее прижмись к стене. Приятнее вдвойне будет. Надеюсь, ты любишь гореть?
«А люди? Что они могут? Гореть.»
Неужели?.. Не может быть. У нее же не ярко-синие глаза, ведь так? Или… Или все это иллюзия? Но как же боль в руке, как же…
Как он здесь оказался?
Асгард, прощение, смерть отца, побег, «добрый» страж. Хельхейм, Гарм, договор с Хель, «Хильдар», красная река, Йотунхейм. С какого момента подмена реальности иллюзией? Это сон?
Нет.
Нет-нет-нет.
– Локи, Хель тебя забери! Оглох, что ли? – окрикнула его Ангрбода, вкладывая в выемку на алтаре фиолетовый семигранный камень, который на мгновение стал алым.
– Поклянись мне, – наступая, с выставленным вперед копьем, прошипел он, подходя к ведьме. – Поклянись мне, что это все не сон, не иллюзия.
– Совсем ополоумел? – уставившись на него, ответила Ангрбода. – Что на тебя нашло? Конечно, не иллюзия, – и, заметив, что не особо на Локи слова подействовали, сказала: – ты копье убери. Я тебе научно докажу, хорошо?
Ведьма спокойно подошла к нему, осторожно заправила за ухо прядь его волос, нежно коснулась щеки и, резко отведя руку в сторону, влепила знатную оплеуху, что Локи даже покачнулся.
Хорош у нее научный подход, ничего не скажешь.
– За что? – растерянно протянул он, касаясь тыльной стороной левой ладони явно покрасневшей щеки.
– Ну вот. Был бы сон – ты бы уже проснулся. И еще раз назовешь меня «моя радость», еще не так стукну, понял? А теперь, если ты не возражаешь и не хочешь остаться в Ярнвиде навечно, как несчастные, ни о чем не подозревающие солдаты, все так же упорно норовящие попасть внутрь, – она кивнула в сторону входных дверей, – то соблаговоли пройти к той стене. И, если не затруднит, возьми факел. Лишним он не будет.
Честно говоря, он уже и забыл, когда такое говорил. Но раз предупредили, тем более таким ненавязчивым образом, наверное, все же стоит прислушаться к ее рекомендациям. И, прижимая к себе левой рукой Гунгнир, он взял в правую факел, отходя к указанной ведьмой стене.
Резанув по запястью ножом – оружие у ведьмы все время было с собой; странно, почему она не использовала его, хотя бы тогда, в лесу? – Ангрбода вывела какие-то знаки на алтаре. И из вновь ставшего фиолетовым камня к засветившимся на стенах надписям потянулись белые тонкие ниточки, оплетая, словно паутиной, помещение.
– А вот теперь, Локи, нужно убираться отсюда, – улыбнулась Ангрбода, открывая потайную дверь. – Они, эти милые создания, убившие моих сестер, останутся гостями моего поселка навечно.
И, заходя в тоннель следом за ведьмой, он заметил, как белые паутинки полезли к стыкам плит, ища путь наружу.
– Давай, проходи. Я закрою двери. Не хватало, чтобы это за нами поползло. Посвети-ка сюда, – отклоняясь в сторону, произнесла ведьма. Она опустила пару заслонов и повернула до упора рычаг с красным набалдашником.
– А что с ними будет?
– Неужто родичей по папеньке жалеешь? – саркастично поинтересовалась Анробода, пропуская его вперед. – Всего лишь окаменеют. Всего лишь умрут от удушья. И никто из тех сволочей не покинет Ярнвид. Ибо мертвые не ходят.
Остаток пути они шли молча. Только приглушенно в тоннеле раздавались крики йотунского войска. Все в Девятимирье знали, что с ведьмами шутки плохи. Так что неудивительно, что покусившимся на их сестринство настал такой бесславный конец. Интересно, подоспели ли асгардские молодчики за белым знаком? Может, не только статуями йотунхеймских солдат пополнится ведьмовская коллекция. Локи хотелось верить, что безрассудный братец в этот раз был тоже слишком занят, чтобы заниматься его поимкой. Все же родня, как ни как. За столько лет привык к этому идиоту. Потеря будет невосполнима. Наверное.
– Так ты Величество или Высочество, Локи? – спросила было ведьма, указывая рукой, что следует на развилке, к которой они вышли, свернуть вправо. В тоннелях было холоднее, даже чем в лесу. Треклятый Йотунхейм, вторая родина.
– Фактически Величество, но величию моему никто на верность не присягнет. Так что опальное Высочество. Долго рассказывать, ведьма, – сказал он, пресекая на корню ее попытку завести разговор на эту тему. – Так ты говоришь, ты – главная ведьма Железного леса?
– С утра была, – хмуро ответила Ангрбода. – Вот зараза, посох забыла… – пытаясь перевести разговор в сторону, начала было она.
– Так скажи на милость, зачем поселок…
– Слушай, Высочество из дальних стран, я тебя о больном не спрашиваю, а ты - меня, договорились?
– Ладно-ладно, чего так нервничать-то? Я вообще не о том. Раз ты главная, то записка Хель, которую ты так умело у меня… забрала, адресована тебе.
– Торжественно клянусь, что прочитаю ее, как только выберемся из тоннеля, ладно?
– Там о Хильдар.
Наверное, он за время своих злоключений мог многого ожидать. Мог ожидать, что шпионом Асгарда окажется хитрый страж, втеревшийся в доверие. Мог ожидать, что до ужаса невыгодная сделка с Хель не принесет ничего хорошего, как и странные поиски того или той, кто прячется уже столько лет в одном из миров Девятимирья. Но то, что треклятая ведьма, которой он сегодня как минимум дважды спас жизнь – кто же ведет счет? – вырубит его точным ударом по шее, – предположить опальный принц никак не мог.
***
Наверное, это весело - бегать по темной пустоши, сплошь укрытой острыми камнями, на которых не очень-то приятно лежать в случае падения. Локи уже успел проверить это утверждение пару минут назад. Вот только кому весело – он никак не мог взять толк.
Никогда не любил собак, так уж вышло. А тут на тебе, подарок – хелльстадские псы, благо еще Гарм где-то бродил по необъятным просторам Хельхейма. Хотя в этом есть и свои плюсы, усмехнулся Локи, утирая с виска пот. Асгардские преследователи вернулись восвояси, не ожидая приветливого приема в, казалось бы, таком нежилом месте.
Атмосфера этого мрачного мира не могла не вдохновлять. Наверное, сложно жить с таким неярким светилом, как здесь – ведьмовская тропа, к которой вывело заклинание, чуть проглядывалась в сером свете. И вот здесь в случае гибели придется пребывать вечность? Приятного мало. Нет ничего воодушевляющего. Разве что рычание, доносящееся сзади.
Проклятье.
Окровавленная морда четырехглазого пса – не самое приятное завершение до ужаса удачного дня. Собственно, а вот и Гарм. Значит, Хельгард уже недалеко, раз его главный защитник вышел встречать незваного гостя.
Локи никогда не любил уходить, тратя попусту время на эмоциональные прощания. Часто вспоминаемый за время плена уход из Асгарда в бездну снился в кошмарах, когда добрые чешуйчатые друзья уставали творить морок, давая обессиленному принцу отдохнуть пару жалких часов. Зачем терять драгоценное время, когда все можно гораздо проще решить, тем более, если отцовское «нет» имеет просто потрясающий воодушевляющий эффект? Вот и в этот раз, увернувшись от очередной стрелы Огуна, сделав заметку на будущее сдать его Тору, что все же следует великому воину больше уделять времени тренировкам, раз позорно промахивается с такого расстояния, Локи просто шагнул в открытый портал.
Кто же знал, что друг братца так сильно хочет переговорить с младшим принцем, что отправится вместе с подоспевшими стражами за ним вслед? Нехорошо преследовать одного целым отрядом, можно стать добычей охранников хельхеймских пустошей. Один бы, может, и не привлек бы внимания своим появлением. Но порядка пяти асгардцев не остались незамеченными.
– Локи, постой, – неслось ему вслед грозное Огуново восклицание. Конечно, это же сейчас наилучший вариант – стоять на месте, когда асгардцы разозлены, жаждут мщения, но до конца так и не знают всей ситуации. Очень дальновидно. Но радовал сам факт, что еще его не пристрелили. Может, братец отдал приказ взять его живьем? Или зажатое в левой ладони древко Гунгнира присмиряло храброго воина. Огун же прекрасно знал, собственно, как и любой ас, что силой копье забрать не получится у его истинного владельца. Тут либо право наследования, что крайне маловероятно в свете открывшихся несколько лет назад постыдных подробностей появления Локи в золотом мире, либо волеизъявление Всеотца, даровавшее право владения непосредственно младшему «сыну».
Хотя куда уж там. Наверное, все опять сведется к «отравляющей сердце мечте о властвовании над миром», как только они прибудут в Асгард. И будет суд, и будет казнь, и будет до ужаса огорченный братец, всем сердцем жаждущий его спасти. Горе-то какое. Все так предсказуемо, аж зубы сводит.
– Не вынуждай меня причинять тебе боль, – произнес Огун, натянув тетиву. Какая забота, право слово. Проткнет сейчас стрела горло Локи - и всем будет хорошо. Читаури рады, что подстава удалась на славу, йотуны будут рады, что цареубийца получил по заслугам, да и асгардцы устроят торжество по этому же поводу.
– Не падать же мне на колени и молить о пощаде, – остановившись, переводя дух, ответил Локи, подмечая, как сорвавшиеся вслед за Огуном копейщики пытаются их нагнать. Медленные какие-то. Видимо, Тюр совсем на старости лет подобрел, не гоняет в учебке доблестных асгардских воинов. Одно радовало, что Хель хотя бы далеко не придется ходить. Сразу, так сказать, мертвечинка с доставкой.
Огун был нацелен решительно. Прелесть какая. Обдумывая свою речь, Локи услышал странный рык, донесшийся из-за холма, и последовавший за ним крик одного из солдат. Находившиеся на возвышении воины приложили больше усилий в беге, что-то неразборчиво крича.
– Возвращайтесь домой. Здесь вы ничего не найдете, кроме смерти.
– Ты еще смеешь угрожать, Локи? После всего, что натворил? – зло выплюнул Огун, все так же не решаясь выстрелить.
– Ты, наверное, меня неправильно понял. Там, – улыбнулся Локи, рукой указав в сторону холма, – что-то крайне малоприятное со всех четырех лап бежит сюда. Забирай своих, и уходите к порталу, я уведу преследователей за собой.
Огун удивленно взглянул на него, будто младший принц разума лишился; будет время, может, умнейший из Троицы задумается, распивая медовуху в Асгарде, отчего же хладнокровному убийце Одина понадобилось их спасать. И где-то через четверть часа Локи полностью разделял подозрения славного воина, когда там, в небесах, свет Радужного моста рассек темноту этого мира, а хельгардские гончие, отвлекшиеся было на это светопреставление, отозвались рыком невдалеке.
Следуя за заклинанием, ведущим к ведьминской тропе – кто-кто, а эти отродья, по слухам, часто захаживали в обитель мертвых, – Локи задавался вопросом, а часом не напрасно ли он тревожит хозяйку этих земель, если еще за много-много лет не было такого прецедента, что Хель отпустила хоть одного пройти по тонкому золотому мосту к миру живых.
Выставляя вперед Гунгнир, Локи спрашивал себя: а это милое животное сможет перекусить пополам его или его оружие? Как-то не очень хорошо получается. План изначально не прельщал радужными перспективами, а сейчас, с каждой минутой, казался все более… недальновидным.
– Что-то ты слишком рано в моей обители, – никогда Локи еще не был так рад услышать этот хрипловатый голос хозяйки пустынных земель. Гарм оскалился. – Вход же сюда исключительно только по приглашению. И, помнится мне, тебя я еще не звала в свой дом. – Хель, поправив складки темно-серого платья, как ни в чем не бывало, будто каждый день ее пес загоняет божество в угол, села на камень, закинув ногу на ногу, рассматривая разворачивающееся перед ней действо.
– Скажем так, я пришел раньше срока. Совет нужен и все такое, – подошедший слишком близко Гарм клацнул зубами. – Может, сможешь чем подсобить. И, будь так любезна, отзови пса. Я, знаешь ли, с детства животных таких не особо жалую. Нет у меня любви к ним, ты уж прости.
Она скучающе вздохнула, но все же окликнула своего защитника.
– Всего лишь песик, а столько нервов. Гарм, фу. Этим дядей можно отравиться. В нем яду слишком много. Надеюсь, он вытечет ранее, чем я приду за ним, – Хель многозначительно усмехнулась. Все же непривычно видеть ее такой, улыбающейся, не прячущейся под маской – левая половина лица у богини смерти была обожжена; синева от ожога ярко контрастировала с белоснежной кожей. В Асгарде поговаривали, что особо верная жена погибшего в бою воина окатила ее неизвестно какой жидкостью, когда ей не удалось упросить Хель оставить ее мужа в мире живых. – Так чего ты хочешь, обор... судя по всему, уже не сложившийся царек? – удивление сквозило в ее голосе, будто все пошло совершенно не так, как должно было. – И с какого чуда у тебя эта «палочка»?
– Сколько пренебрежения к власти, о темнейшая. Боги были ко мне милостивы, как видишь. Даровали прощение, даровали трон, – ответил Локи, стараясь не глазеть на ее увечье.
– О да, я посмотрю, ты настолько обогатился, что теперь скрываешься в моих пустошах, – произнесла Хель. Защитник Хельгарда опустил голову к хозяйке и блаженно прикрыл пару своих красных глаз, когда богиня смерти почесала Гарма за ушком.
– Не скрываюсь, а намеренно тебя ищу. Ты мне нужна.
– Что, больше жизни? – она вопросительно изогнула правую бровь, картинно положив руку на сердце. Гарм, по-видимому, понял, что от Локи угрозы для хозяйки не исходит, потому, поднявшись с места, пошел в известном только ему направлении. Видимо, разговоры божеств оборотней не интересуют, хмыкнул про себя маг.
– Вопрос примерно в этой ценовой категории и лежит. Мне бы поговорить с недавно покинувшим золотой мир Всеотцом. Всего лишь уточнить, что...
Хель резко поднялась с камня и, расправив примятое платье, пошла вслед за вырвавшимся вперед Гармом.
– Когда помрешь, тогда и наговоришься всласть, – зло ответила она. – Знаешь, Локи, говорят, не спеши, а то успеешь. Так вот, это именно такая ситуация.
– Значит, он уже у тебя в обители, да, Хель? – поравнявшись с богиней мертвых, спросил Локи, намеренно становясь справа от нее. Она некрасиво скривилась, потирая руки в перчатках. – Я понимаю, это не твоя проблема, да и аргумент не очень убедителен, чтобы ты прониклась сочувствием, загораясь желанием мне помочь. Но… Не так должен был умереть славный царь Асгарда, не должна была его убить жена. Если бы я не привел читаури за собой, то все бы было совершенно иначе.
Хель всматривалась в серые небеса, затянутые серыми тучами с так и не пролитым дождем.
– Душно здесь, Локи. Тяжело дышать. И никогда эти земли не будут увиты зеленью, – касаясь указательным пальцем губ, шептала она. – Знаешь, как так вышло, что я обречена быть здесь, пока в Асгарде, в тепле, роскоши, радости проводят боги свои дни?
Богиня мертвых повернулась к нему, облизнув пересохшие губы, вопросительно вглядываясь в его глаза. Да какое ему дело до ее несчастной судьбы?
– Не знаешь, – растягивая гласные, усмехаясь, грустно констатировала Хель. – Богиня смерти не должна быть красивее богини любви. Так тогда решили ваши боги, – она ладонью прикрыла изуродованную левую сторону лица. – А что я? На откуп дать всю эту благодать, – богиня рукой указала на бескрайние пустоши, где почти у горизонта возвышались черные горы, которых отчего-то ранее Локи не видел. Вот он, Хельгард. Невдалеке тоскливо завыл Гарм, видимо, разделяя грусть своей хозяйки, будто понимая ее слова. – Твой не-отец никак ее не наказал, отдав мне этот чертог уныния до конца веков. Согласись, это было разумно. Только теперь не смей меня просить отпустить Одина, когда настал его час расплаты.
– Никто даже не попытался тебя исцелить? – нахмурившись, спросил Локи. Интересно, он видит ее чертог только тогда, когда она рядом?
– А зачем? Всех все устроило. А моего мнения, как ты, наверное, уже понял, никто даже не спросил. Да и правильно, незачем. Однажды все мы встретимся, и тогда уже их мнение спрашивать я не стану.
Он было потянулся к висящему на поясе кисету с целительными камнями, как Хель усмехнулась, осторожно коснулась его руки и покачала головой.
– Не надо, Локи. Это уже не поможет, но спасибо.
Они молча шли по направлению к чертогу. Локи усмехался про себя, прикидывая, а отпустит его Хель в мир живых или он тоже останется в этом мире навечно. Хельстадские псы, завидев ее, поскуливая, убегали восвояси, видимо, сильно огорчившись, что не могут поживиться еще живым мяском, зашедшим по собственному желанию в этот мрачный серый мир.
– О чем задумался, не сложившийся царек? – спросила Хель, когда они подошли к золотому мосту, сплошь украшенному колокольчиками, ведущему через пропасть. Что было там, внизу, Локи знать особо не хотелось. Тем более, затяжной прыжок в бездну уже один раз он осуществлял. Больше почему-то повторять этот занимательный подвиг не было желания.
– Когда будет его переправа в вечный мир?
– Удивил. Я думала, ты спросишь, отпущу ли я тебя в твой теплый, роскошный, радостный чертог. А ты опять всю ту же песню заводишь. Как не стыдно, Локи. Дама тебе все объяснила, а ты будто спал и не услышал моих слов, – едко прошипела она, становясь на мост, протягивая к нему руку, облаченную в черную перчатку. Но, заметив его нерешительность, едко прошептала: – Неужто забоялся, бог лжи?
– Я не прошу его отпускать, Хель. Мне только нужно знать когда.
Она закрыла глаза и вцепилась в перила моста. На удивление, колокольчики, развешанные повсюду, не издали ни единого звука.
– Как и всегда, – устало прошептала богиня смерти. – Как загорится первая ветвь, возложенная в погребальный костер, Один отправится в вечность, преисполненную тем, что он заслужил за жизнь, – она криво усмехнулась. – А тебе зачем, отпразднуешь счастливый день?
Локи осторожно ступил на мост, и Хель ярко улыбнулась, когда по всей округе разнеслась развеселая трель колокольчиков, нарушая уже порядком поднадоевшую тишину серого мира.
– Я найду Хильдар, – перекрикивая шум, сообщил ей Локи, вглядываясь вниз. Там, в ущелье, где предполагаемо должна быть бездонная пропасть, текла красная река. Единственное яркое пятно этого мира.
– То есть, то, что я тебя отпущу – ты не ставишь под сомнение? И… «Вопрос времени»? – громко рассмеялась Хель, жестом заставив колокольчики умолкнуть. – А что, это будет забавно, – утирая выступившие слезы, шептала она. – Особенно в том ключе, что не только мне когда-то Один насолил. Хильдар тебе поможет, да. Это – да. Подожди-подожди-подожди, что значит найдешь?
– Будто его так сложно найти, – самоуверенно произнес Локи. Там, внизу, кажется, кто-то пытался вытащить руку на поверхность из толщи красных вод. Или показалось?
– О, так ты не знаешь. Было только имя, да, Локи? – растянула губы в некрасивой улыбке Хель, накрывая его ладонь своей. Он хотел было брезгливо вырвать свою руку из ее захвата, но вовремя сдержался.
– А ты знаешь, где искать Хильдар? – она нежно пробежалась пальчиками по его ладони. Наверное, для богини смерти непривычно касаться живого, у которого сердце еще бьется, от которого еще исходит тепло. Хель неуверенно кивнула, и Локи не выдержал, – так все же да или нет?
– Скажем так, я знаю, кто может знать наверняка. И да, Хильдар так просто не сыскать: часто меняет облик. Он или она скрывается столько лет от Одина… что впору уже найти себе место. Ты был тогда еще слишком мал, когда Хильдар изгнали и объявили охоту – Всеотцу было не по вкусу, как растрачивались силы. Точнее, Одина больше волновали последствия.
И это – шанс все изменить? Ну почему, почему он не пошел к Тору? Может, и не пришлось бы возиться с этим делом, успей он его предупредить.
«Младшенький братик не может справиться сам и просит защиты у старшего?» – так некстати всплыла в памяти когда-то брошенная в детстве Фандралом фраза. Тогда, помнится, отец его еще долго отчитывал за самовозгоревшиеся сапоги друга братца.
Отец…
А еще же пообещал умирающему отцу все исправить.
Все действия Всеотца несут свой смысл. Прекрасно, знать бы где он, смысл этот.
Глубоко вздохнув, Локи все же задал вопрос, приготовившись к самому худшему:
– Что ты хочешь за свою помощь?
И позже, переходя кровавую реку вброд, откидывая в сторону тянущиеся к нему руки, направляясь к указанной Хель тропе междумирья, аккурат выводящей в Йотунхейм, он проклинал тот день, когда отпустил древко Гунгнира и полетел в пропасть с разрушенного Радужного моста.
Оставалось только уповать на то, – Локи посмотрел вверх – богиня смерти все еще стояла на мосту, – что Хель его не обманет, и в той записке для главной колдуньи Ярнвида, которую она строго-настрого запретила ему читать, не написано что-то вроде «Казните этого… недальновидного», как и на то, что асгардцы, читаури и йотуны не встретятся ему на пути.
Потому что за каждого убитого жителя любого из миров, – Хель доходчиво объяснила, что ей недосуг лишний раз из-за его действий покидать Хельхейм, – время перехода Одина в вечность будет приближаться на час.
_____
Universal Trailer Series (Spy-Crime Thriller) – Conspiracy Spiral
Hanz Zimmer – Death theme
Автор: znaika
Бета: mary_elizabeth
Фэндом: Мифология, Тор, Мстители (кроссовер)
Персонажи: Локи, Тор, Один, Фригг, пантеон скандинавских богов
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Ангст, Драма, AU
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Миди
Кол-во частей: 8
Статус: закончен
Описание:
Плохо, когда плотно закрепилась маска лжеца - станут ли слову или делу безоговорочно верить, не ища скрытого подтекста или корыстных мотивов? Плохо, когда много врагов скопилось, жаждущих потанцевать у погребального костра. А еще хуже, когда приходится исправлять то, в чем невиновен. Особенно когда на это времени совершенно нет.
Посвящение:
Автору заявки, Ms. Genius.
И разгадывающим загадки.
Примечания автора:
Не стреляйте в пианиста - он играет как умеет(с)
Долг платежом красен. А обещания стоит выполнять. Собственно, вот.
Идея из заявки. В остальном виноват чай.
Работа написана по заявке:
ficbook.net/requests/27773
Глава 3. — Белый знак
"А повело-то знатно," - усмехнулся он, когда в очередной раз перед глазами промелькнула белая вспышка боли. Голова раскалывалась, и эта девчонка, все порывавшаяся броситься на помощь йотунхеймским ведьмам, до безумия раздражала.
– Ты что, не понимаешь? Весь поселок в огне. Разве двое смогут одолеть врага? – аргументы, какими бы они логичными ни были, до девчонки определенно не доходили. И неужели он и вправду сказал «двое»? Немыслимо. – Ты умрешь напрасно.
– Отдай мне камень, – решительно произнесла Ангрбода, обернувшись к нему, сбросив с плеча его руку. Локи криво усмехнулся и покачал головой.
– У нас был другой уговор, ведьма. И менять условия я не намерен.
– Там моя семья, – и, заметив, что эти слова не возымели никакого эффекта, она добавила едко: – И если ты и дальше будешь истуканом здесь стоять, то совет тебе наша «главная» уж точно дать не сможет. Тебе решать. Если не нужна помощь, то смотри, как гибнет мой народ.
Определенно, в этом путешествии удача была не его спутником. Собственно, как и почти всегда. И, раздраженно выдохнув, Локи зашагал в сторону леса.
– Не смей от меня отворачиваться, слышишь! Ты, напыщенный асгардец! Я с кем разговариваю?! – кричала она ему вслед.
– А ты еще покричи, и разговаривать больше не придется, когда они тебя заметят. Нечего делать на пепелище. Там уже некого спасать.
– Да откуда ты это знаешь? – все не унималась девчонка. Ангрбода подбежала к нему, преградив дорогу. – Это ты привел йотунское войско сюда! Это ты виноват!..
Йотунское войско? Удивила, чего уж. И чего Локи точно не мог ожидать, так это того, что девчонка начнет бить его своими кулачками по грудине.
Каждый по-своему выражает отчаяние. Видимо, Ангрбода иначе не умеет. И он, схватив ее за руку, наклонившись к ней поближе, произнес:
– Я смотрю, асгардская традиция «Кто виноват? Локи виноват» в ходу и в Йотунхейме. Как я, милая моя, мог привести за собой йотунов? Понял бы, ежели тут дражайшие асы беспредельничали. Но, как видишь, почтили своим присутствием дети Лафея, или кто там у вас теперь царь.
Она уткнулась головой в его плечо и, судя по всему, оплакивала свою несчастную судьбу, будто ему было до этого какое-то дело. Как же все это утомляло. Пульсирующая боль в голове стала понемногу утихать.
– Куда ты теперь пойдешь? – спросила Ангробода, отступив на пару шагов назад, не поднимая на него взгляд, будто что-то слишком уж важное заметила на снегу.
И самое грустное, что действительно больше не было куда идти. Наверное, придется скрываться, бегать от асгардских ищеек до тех пор, пока Хеймдаллю не надоест его покрывать или же посулят что-то важное для него за указание местонахождения преступника. Наверное, лучше сейчас подыскивать бесплодную планету где-то очень-очень далеко от Девятимирья – судя по всему, чешуйчатые друзья не наделены такой добродетелью, как прощение. Они обещали ему хорошую жизнь. И, скорее всего, ее устроят. Если тессеракт будет не у них. Чем действительно читаури радовали, так это тем, что слово все же всегда сдерживали.
– Тебе-то разница какая? – презрительно бросил Локи, оборачиваясь к надоедливой ведьме. Только ее уже на склоне не было. Ведьмовского камня и записки от Хель в кармане Локи не обнаружил.
Да чтоб тебя!.. И, спускаясь по заснеженному склону, заметил у горящего дома на окраине эту несносную девчонку. Проклиная все на свете за свою неосторожность – тоже нашел, кому доверять, ведьме, – Локи попытался было ее нагнать, при этом стараясь избежать ненужных смертей. Хель ведь ясно дала понять, что исправлять его огрехи не намерена. И, когда за следующим горящим деревянным домиком – неужто не могли свой поселок обезопасить от подобных невзгод? – Локи заметил эту невыносимую девчонку, то даже на какой-то миг задумался: а стоит ли ее спасать? Ведь у мертвеца проще забрать то, что необходимо, нежели забирать так.
Ведьма размахивала неизвестно откуда взявшимся посохом, пытаясь одолеть йотуна, надвигающегося на нее с ледяным мечом. И на какой-то миг Локи встретился с ней взглядом. Ее губы растянулись в гадкой улыбке, и Ангрбода крикнула:
– Так и долго ты стоять будешь? Помоги же даме, Локи.
И, хоть и нехотя, все же пришлось применить никогда не знающее промаха копье. Йотун даже позвать на помощь своих собратьев не успел. Так растерянно и осел на подтаявший, грязный снег, заливая его синей кровью, фонтаном льющейся из рассеченного горла.
– Знаешь, я начинаю от тебя уставать, ведьма, – сказал Локи, держа наготове Гунгнир. – Будь добра, поясни мне, почему я не должен тебя сейчас убить.
– А что если я как раз и есть та «главная», которую ты все это время искал?
Вот эта маленькая девочка, способная только пакости делать, – главная колдунья Ярнвида? Они что, совсем ополоумели в своем лесу от холода? Ангрбода упрямо ступила вперед, направляя острие копья на свое сердце.
– Ну же, что же ты? Убей меня, если я тебе не нужна. Только учти, сам ты отсюда не выберешься. Да, я никого не смогла спасти, но не позволю этим уродам жить. Они не выйдут из Железного…
– Это, конечно, все весьма интересно, но что тебе от меня-то нужно, Ангрбода? – устало произнес Локи, отводя в сторону оружие. Времени и так в обрез, а тут еще эта лишние проблемы создает.
Указав рукой куда-то вправо, поманив его за собой, девушка направилась к их, по-видимому, храму, который на удивление даже огонь не взял. Интересно, а кто же все-таки подговорил йотунов напасть именно сейчас? Почему поселение колдуний было решено уничтожить именно сегодня, когда сюда пришел он?
Или это просто совпадение? Только проблема в том, что верить в случайности Локи разучился уже очень-очень много лет назад.
– Это нужно вернуть на алтарь. Тогда они не выйдут отсюда, – девушка протянула ладонь, на которой лежал тот фиолетовый камень.
– Зачем тогда ослабляла защиту своего поселка? – без должного интереса спросил он, оглядываясь по сторонам. Там, примерно за два дома от них, стоял воз с собранными «дарами». Неужели стоило из-за пары безделушек уничтожать весь поселок? Что-то не сходится.
Ведьма только хмыкнула, ничего не ответив.
– Пока я не войду внутрь, не смей касаться дверей, ты меня понял? – Ангрбода указала рукой на распростертые тела йотунов у подножия храма. – Иначе и ты закончишь свои дни как эти, – девчонка презрительно скривилась.
– Если ты меня и в этот раз обманешь, клянусь, я убью тебя, – схватив ее за руку, прошептал Локи, улыбаясь своей самой доброй улыбкой.
Ведьма только пожала плечами и побежала к храму.
И опять все самое неприятное ему. Завидев колдунью у резных дверей, йотуны, находящиеся поблизости, поспешили к ведьмацкой святыне. Вот и решай, Локи, прикрывать эту барышню, укравшую единственную зацепку как найти Хильдар, или все же пускай подохнет, как того и заслуживает.
– Эй, красавица, – нараспев протянул один из солдат. – Ты так спешишь присоединиться к своим сестрам? Может, вначале поговоришь с нами?
Ангрбода почему-то медлила. Двери никак не поддавалась под ее напором. Она со злостью ударила по резным створкам, но ничего так и не произошло. Лафеевы – или чьи они теперь – воины все приближались.
– Бездействие входит уже в привычку, так, асгардец?
– Да я смотрю, без меня ты как без рук, радость моя, – ответил любезностью на любезность Локи, выходя из своего «укрытия». – А все же, великие воины, кто хочет сразиться с божеством, а не с ничтожной ведьмой?
Эти – проклятье, семеро – храбрецы обернулись на звук его голоса. А ведьма все так же безуспешно колдовала под дверью. Треклятые самоучки, нет бы достигнуть мастерства хоть в одном русле, так нет же, гонятся за всем, чем только можно, и в итоге застревают на простейшем.
– А мы уже тебя заждались, цареубийца, – нарочито медленно произнес тот здоровый йотун. Видимо, их главный, судя по наглости. Таки ждали, как приятно.
– Так отчего же не встречаете, как подобает, со всеми почестями? – едко поинтересовался Локи, подходя поближе. Хель по голове определенно не погладит, а что делать. Минус семь часов. Проклятье. – Может, тихо-мирно разойдемся? Вы пожгли неверных ведьм, собрали дань, выполнили долг перед своим новым царем. Может, пора отправляться в Утгард, отмечать такое знаменательное событие, а, великие воины?
А может, и не семь часов придется тратить. Йотун, выбивавшийся из строя этих ледяных великанов своим ростом, мелковатый – от слова передергивает, но Локи все же давит в себе этот невольный проблеск не очень приятных воспоминаний – затрубил в рог. Эта ведьма ему определенно очень многое должна, чтоб ее.
И, ударив древком копья по брусчатке, высвободив силу Гунгнира, Локи побежал к дверям храма, когда воины, сбитые волной, упали на почерневший, подтаявший снег.
– Ничего тебе поручить нельзя, – зло бросил он и, что было сил, ударил рукой по дверям, шепча отпирающее заклинание, делая видимость, что не расслышал Ангрбодиного «Локи, нет!».
Перед глазами вспыхнул ослепляюще-яркий белый свет. Виски пронзила боль, резво растеклась по всему телу, сосредотачивая самые неприятные ощущения в левой ладони, которая, кажется, оплавилась. Может, ведьма и вправду… была права, может… стоило подождать, пока она снимет защитные чары?.. И Локи почувствовал, как дверь поддалась. Собрав остатки сил, он уперся в резную створку, чувствуя ладони Ангрбоды у себя на плечах, отдаленно, словно сквозь вату, слыша ее причитания «пожалуйста, быстрее, они приближаются».
Он упал на мраморный пол, как только дверь открылась. Куда-то в сторону отлетело копье, судя по звуку, прочертив на полу неслабую царапину. Локи прижал к груди обожженную руку, боясь открыть глаза, – в свое время он уже налюбовался всласть на свои окровавленные конечности, хватит с него, – осторожно нащупывая правой рукой на поясе мешок с целительными камнями.
Ведьма все не подходила. Видимо, была слишком занята своими делами, предпочитая позволить своему союзнику загнуться в треклятом храме от боли. Локи хотел было уже окликнуть неблагодарное ведьмовское отродье, как Ангрбода, что-то прошипев на языке, очень сильно отличавшемся от общепринятого, зажгла все факелы в помещении – потому как чернота перед глазами отчего-то стала ярко-красной.
– Эй, эй, тише, герой. Говорила же, не стоит трогать. А ты как дите малое, честное слово.
– Потом… отчитаешь. Раскроши камень… над раной.
Протянув к ней руку, Локи открыл глаза, старательно отводя взгляд в сторону. Из черного мрамора выполнены стены, потолок, пол. Правда с зажженными факелами не так уж и отвратительно смотрится все это великолепие. Определенно, не очень-то радужно в этом их храме. Или склепе. Вопрос о том, чему они поклонялись, сам собой отошел на задний план, когда там, неподалеку от алтаря, заметил наверняка свежие кровавые пятна.
Локи протяжно застонал, когда крошево попало на обожженную руку.
– Ведьма, ты в благодарность извести меня со свету хочешь? – зло проговорил он, переводя свой взгляд на Ангрбоду. Та растерянно смотрела то на него, то на кисет, зажатый в ее руке.
– Локи, я не знаю, кто тебе эти целительные камни дал, но это что угодно, но не то, что поспособствует исцелению, – она кивнула на след от раскрошенного камня на мраморе. Серое крошево отчего-то больше не было серым.
Белый сияющий знак.
Прекрасно. А он-то думал, что Хеймдалль проникся, посочувствовал опальному принцу, зная правду, и покрывает его в Асгарде. Конечно. Покрывает. И, превознемогая подкативший под горло ком тошноты, таки взглянул на изувеченную руку. Всего лишь ожог. А ничего так, жить будет. Правда, судя по тому, сколько у него союзников, то не очень долго.
– Стесняюсь спросить, в вашем храме какое-то средство от боли есть? На случай, если такой, как я, решит вломиться в вашу обитель? – спросил Локи, прислушиваясь к звукам, раздающимся снаружи. «Цареубийца в храме! Поджигай!» и растерянно-огорченное «Оно не горит». Ну, хоть с чем-то ведьмы справились.
Вздохнув, Ангрбода подошла к стене и открыла на первый – да чего уж врать-то, и на второй – взгляд сокрытый от ненужных глаз тайничок, достав оттуда баночку с ярко-зеленой жидкостью, да захватила с собой ветошь, чтобы перемотать его рану. Когда со всем этим было покончено, девушка помогла ему подняться и хотела было подать Гунгнир, но Локи ее остановил:
– Один раненый уже есть. Нужен хоть один полностью дееспособный. Я лучше сам, ладно?
Ведьма только пожала плечами и прошла к алтарю. Жертвенник, кровь, неизвестный язык – что же за божеству они поклоняются? Подойдя поближе к стене, он заметил высеченные на ее поверхности странного вида символы. И хотел было коснуться надписи, как Ангрбода едко протянула:
– Мало тебя изувечило, да? Ты, главное, посильнее прижмись к стене. Приятнее вдвойне будет. Надеюсь, ты любишь гореть?
«А люди? Что они могут? Гореть.»
Неужели?.. Не может быть. У нее же не ярко-синие глаза, ведь так? Или… Или все это иллюзия? Но как же боль в руке, как же…
Как он здесь оказался?
Асгард, прощение, смерть отца, побег, «добрый» страж. Хельхейм, Гарм, договор с Хель, «Хильдар», красная река, Йотунхейм. С какого момента подмена реальности иллюзией? Это сон?
Нет.
Нет-нет-нет.
– Локи, Хель тебя забери! Оглох, что ли? – окрикнула его Ангрбода, вкладывая в выемку на алтаре фиолетовый семигранный камень, который на мгновение стал алым.
– Поклянись мне, – наступая, с выставленным вперед копьем, прошипел он, подходя к ведьме. – Поклянись мне, что это все не сон, не иллюзия.
– Совсем ополоумел? – уставившись на него, ответила Ангрбода. – Что на тебя нашло? Конечно, не иллюзия, – и, заметив, что не особо на Локи слова подействовали, сказала: – ты копье убери. Я тебе научно докажу, хорошо?
Ведьма спокойно подошла к нему, осторожно заправила за ухо прядь его волос, нежно коснулась щеки и, резко отведя руку в сторону, влепила знатную оплеуху, что Локи даже покачнулся.
Хорош у нее научный подход, ничего не скажешь.
– За что? – растерянно протянул он, касаясь тыльной стороной левой ладони явно покрасневшей щеки.
– Ну вот. Был бы сон – ты бы уже проснулся. И еще раз назовешь меня «моя радость», еще не так стукну, понял? А теперь, если ты не возражаешь и не хочешь остаться в Ярнвиде навечно, как несчастные, ни о чем не подозревающие солдаты, все так же упорно норовящие попасть внутрь, – она кивнула в сторону входных дверей, – то соблаговоли пройти к той стене. И, если не затруднит, возьми факел. Лишним он не будет.
Честно говоря, он уже и забыл, когда такое говорил. Но раз предупредили, тем более таким ненавязчивым образом, наверное, все же стоит прислушаться к ее рекомендациям. И, прижимая к себе левой рукой Гунгнир, он взял в правую факел, отходя к указанной ведьмой стене.
Резанув по запястью ножом – оружие у ведьмы все время было с собой; странно, почему она не использовала его, хотя бы тогда, в лесу? – Ангрбода вывела какие-то знаки на алтаре. И из вновь ставшего фиолетовым камня к засветившимся на стенах надписям потянулись белые тонкие ниточки, оплетая, словно паутиной, помещение.
– А вот теперь, Локи, нужно убираться отсюда, – улыбнулась Ангрбода, открывая потайную дверь. – Они, эти милые создания, убившие моих сестер, останутся гостями моего поселка навечно.
И, заходя в тоннель следом за ведьмой, он заметил, как белые паутинки полезли к стыкам плит, ища путь наружу.
– Давай, проходи. Я закрою двери. Не хватало, чтобы это за нами поползло. Посвети-ка сюда, – отклоняясь в сторону, произнесла ведьма. Она опустила пару заслонов и повернула до упора рычаг с красным набалдашником.
– А что с ними будет?
– Неужто родичей по папеньке жалеешь? – саркастично поинтересовалась Анробода, пропуская его вперед. – Всего лишь окаменеют. Всего лишь умрут от удушья. И никто из тех сволочей не покинет Ярнвид. Ибо мертвые не ходят.
Остаток пути они шли молча. Только приглушенно в тоннеле раздавались крики йотунского войска. Все в Девятимирье знали, что с ведьмами шутки плохи. Так что неудивительно, что покусившимся на их сестринство настал такой бесславный конец. Интересно, подоспели ли асгардские молодчики за белым знаком? Может, не только статуями йотунхеймских солдат пополнится ведьмовская коллекция. Локи хотелось верить, что безрассудный братец в этот раз был тоже слишком занят, чтобы заниматься его поимкой. Все же родня, как ни как. За столько лет привык к этому идиоту. Потеря будет невосполнима. Наверное.
– Так ты Величество или Высочество, Локи? – спросила было ведьма, указывая рукой, что следует на развилке, к которой они вышли, свернуть вправо. В тоннелях было холоднее, даже чем в лесу. Треклятый Йотунхейм, вторая родина.
– Фактически Величество, но величию моему никто на верность не присягнет. Так что опальное Высочество. Долго рассказывать, ведьма, – сказал он, пресекая на корню ее попытку завести разговор на эту тему. – Так ты говоришь, ты – главная ведьма Железного леса?
– С утра была, – хмуро ответила Ангрбода. – Вот зараза, посох забыла… – пытаясь перевести разговор в сторону, начала было она.
– Так скажи на милость, зачем поселок…
– Слушай, Высочество из дальних стран, я тебя о больном не спрашиваю, а ты - меня, договорились?
– Ладно-ладно, чего так нервничать-то? Я вообще не о том. Раз ты главная, то записка Хель, которую ты так умело у меня… забрала, адресована тебе.
– Торжественно клянусь, что прочитаю ее, как только выберемся из тоннеля, ладно?
– Там о Хильдар.
Наверное, он за время своих злоключений мог многого ожидать. Мог ожидать, что шпионом Асгарда окажется хитрый страж, втеревшийся в доверие. Мог ожидать, что до ужаса невыгодная сделка с Хель не принесет ничего хорошего, как и странные поиски того или той, кто прячется уже столько лет в одном из миров Девятимирья. Но то, что треклятая ведьма, которой он сегодня как минимум дважды спас жизнь – кто же ведет счет? – вырубит его точным ударом по шее, – предположить опальный принц никак не мог.
***
Наверное, это весело - бегать по темной пустоши, сплошь укрытой острыми камнями, на которых не очень-то приятно лежать в случае падения. Локи уже успел проверить это утверждение пару минут назад. Вот только кому весело – он никак не мог взять толк.
Никогда не любил собак, так уж вышло. А тут на тебе, подарок – хелльстадские псы, благо еще Гарм где-то бродил по необъятным просторам Хельхейма. Хотя в этом есть и свои плюсы, усмехнулся Локи, утирая с виска пот. Асгардские преследователи вернулись восвояси, не ожидая приветливого приема в, казалось бы, таком нежилом месте.
Атмосфера этого мрачного мира не могла не вдохновлять. Наверное, сложно жить с таким неярким светилом, как здесь – ведьмовская тропа, к которой вывело заклинание, чуть проглядывалась в сером свете. И вот здесь в случае гибели придется пребывать вечность? Приятного мало. Нет ничего воодушевляющего. Разве что рычание, доносящееся сзади.
Проклятье.
Окровавленная морда четырехглазого пса – не самое приятное завершение до ужаса удачного дня. Собственно, а вот и Гарм. Значит, Хельгард уже недалеко, раз его главный защитник вышел встречать незваного гостя.
Локи никогда не любил уходить, тратя попусту время на эмоциональные прощания. Часто вспоминаемый за время плена уход из Асгарда в бездну снился в кошмарах, когда добрые чешуйчатые друзья уставали творить морок, давая обессиленному принцу отдохнуть пару жалких часов. Зачем терять драгоценное время, когда все можно гораздо проще решить, тем более, если отцовское «нет» имеет просто потрясающий воодушевляющий эффект? Вот и в этот раз, увернувшись от очередной стрелы Огуна, сделав заметку на будущее сдать его Тору, что все же следует великому воину больше уделять времени тренировкам, раз позорно промахивается с такого расстояния, Локи просто шагнул в открытый портал.
Кто же знал, что друг братца так сильно хочет переговорить с младшим принцем, что отправится вместе с подоспевшими стражами за ним вслед? Нехорошо преследовать одного целым отрядом, можно стать добычей охранников хельхеймских пустошей. Один бы, может, и не привлек бы внимания своим появлением. Но порядка пяти асгардцев не остались незамеченными.
– Локи, постой, – неслось ему вслед грозное Огуново восклицание. Конечно, это же сейчас наилучший вариант – стоять на месте, когда асгардцы разозлены, жаждут мщения, но до конца так и не знают всей ситуации. Очень дальновидно. Но радовал сам факт, что еще его не пристрелили. Может, братец отдал приказ взять его живьем? Или зажатое в левой ладони древко Гунгнира присмиряло храброго воина. Огун же прекрасно знал, собственно, как и любой ас, что силой копье забрать не получится у его истинного владельца. Тут либо право наследования, что крайне маловероятно в свете открывшихся несколько лет назад постыдных подробностей появления Локи в золотом мире, либо волеизъявление Всеотца, даровавшее право владения непосредственно младшему «сыну».
Хотя куда уж там. Наверное, все опять сведется к «отравляющей сердце мечте о властвовании над миром», как только они прибудут в Асгард. И будет суд, и будет казнь, и будет до ужаса огорченный братец, всем сердцем жаждущий его спасти. Горе-то какое. Все так предсказуемо, аж зубы сводит.
– Не вынуждай меня причинять тебе боль, – произнес Огун, натянув тетиву. Какая забота, право слово. Проткнет сейчас стрела горло Локи - и всем будет хорошо. Читаури рады, что подстава удалась на славу, йотуны будут рады, что цареубийца получил по заслугам, да и асгардцы устроят торжество по этому же поводу.
– Не падать же мне на колени и молить о пощаде, – остановившись, переводя дух, ответил Локи, подмечая, как сорвавшиеся вслед за Огуном копейщики пытаются их нагнать. Медленные какие-то. Видимо, Тюр совсем на старости лет подобрел, не гоняет в учебке доблестных асгардских воинов. Одно радовало, что Хель хотя бы далеко не придется ходить. Сразу, так сказать, мертвечинка с доставкой.
Огун был нацелен решительно. Прелесть какая. Обдумывая свою речь, Локи услышал странный рык, донесшийся из-за холма, и последовавший за ним крик одного из солдат. Находившиеся на возвышении воины приложили больше усилий в беге, что-то неразборчиво крича.
– Возвращайтесь домой. Здесь вы ничего не найдете, кроме смерти.
– Ты еще смеешь угрожать, Локи? После всего, что натворил? – зло выплюнул Огун, все так же не решаясь выстрелить.
– Ты, наверное, меня неправильно понял. Там, – улыбнулся Локи, рукой указав в сторону холма, – что-то крайне малоприятное со всех четырех лап бежит сюда. Забирай своих, и уходите к порталу, я уведу преследователей за собой.
Огун удивленно взглянул на него, будто младший принц разума лишился; будет время, может, умнейший из Троицы задумается, распивая медовуху в Асгарде, отчего же хладнокровному убийце Одина понадобилось их спасать. И где-то через четверть часа Локи полностью разделял подозрения славного воина, когда там, в небесах, свет Радужного моста рассек темноту этого мира, а хельгардские гончие, отвлекшиеся было на это светопреставление, отозвались рыком невдалеке.
Следуя за заклинанием, ведущим к ведьминской тропе – кто-кто, а эти отродья, по слухам, часто захаживали в обитель мертвых, – Локи задавался вопросом, а часом не напрасно ли он тревожит хозяйку этих земель, если еще за много-много лет не было такого прецедента, что Хель отпустила хоть одного пройти по тонкому золотому мосту к миру живых.
Выставляя вперед Гунгнир, Локи спрашивал себя: а это милое животное сможет перекусить пополам его или его оружие? Как-то не очень хорошо получается. План изначально не прельщал радужными перспективами, а сейчас, с каждой минутой, казался все более… недальновидным.
– Что-то ты слишком рано в моей обители, – никогда Локи еще не был так рад услышать этот хрипловатый голос хозяйки пустынных земель. Гарм оскалился. – Вход же сюда исключительно только по приглашению. И, помнится мне, тебя я еще не звала в свой дом. – Хель, поправив складки темно-серого платья, как ни в чем не бывало, будто каждый день ее пес загоняет божество в угол, села на камень, закинув ногу на ногу, рассматривая разворачивающееся перед ней действо.
– Скажем так, я пришел раньше срока. Совет нужен и все такое, – подошедший слишком близко Гарм клацнул зубами. – Может, сможешь чем подсобить. И, будь так любезна, отзови пса. Я, знаешь ли, с детства животных таких не особо жалую. Нет у меня любви к ним, ты уж прости.
Она скучающе вздохнула, но все же окликнула своего защитника.
– Всего лишь песик, а столько нервов. Гарм, фу. Этим дядей можно отравиться. В нем яду слишком много. Надеюсь, он вытечет ранее, чем я приду за ним, – Хель многозначительно усмехнулась. Все же непривычно видеть ее такой, улыбающейся, не прячущейся под маской – левая половина лица у богини смерти была обожжена; синева от ожога ярко контрастировала с белоснежной кожей. В Асгарде поговаривали, что особо верная жена погибшего в бою воина окатила ее неизвестно какой жидкостью, когда ей не удалось упросить Хель оставить ее мужа в мире живых. – Так чего ты хочешь, обор... судя по всему, уже не сложившийся царек? – удивление сквозило в ее голосе, будто все пошло совершенно не так, как должно было. – И с какого чуда у тебя эта «палочка»?
– Сколько пренебрежения к власти, о темнейшая. Боги были ко мне милостивы, как видишь. Даровали прощение, даровали трон, – ответил Локи, стараясь не глазеть на ее увечье.
– О да, я посмотрю, ты настолько обогатился, что теперь скрываешься в моих пустошах, – произнесла Хель. Защитник Хельгарда опустил голову к хозяйке и блаженно прикрыл пару своих красных глаз, когда богиня смерти почесала Гарма за ушком.
– Не скрываюсь, а намеренно тебя ищу. Ты мне нужна.
– Что, больше жизни? – она вопросительно изогнула правую бровь, картинно положив руку на сердце. Гарм, по-видимому, понял, что от Локи угрозы для хозяйки не исходит, потому, поднявшись с места, пошел в известном только ему направлении. Видимо, разговоры божеств оборотней не интересуют, хмыкнул про себя маг.
– Вопрос примерно в этой ценовой категории и лежит. Мне бы поговорить с недавно покинувшим золотой мир Всеотцом. Всего лишь уточнить, что...
Хель резко поднялась с камня и, расправив примятое платье, пошла вслед за вырвавшимся вперед Гармом.
– Когда помрешь, тогда и наговоришься всласть, – зло ответила она. – Знаешь, Локи, говорят, не спеши, а то успеешь. Так вот, это именно такая ситуация.
– Значит, он уже у тебя в обители, да, Хель? – поравнявшись с богиней мертвых, спросил Локи, намеренно становясь справа от нее. Она некрасиво скривилась, потирая руки в перчатках. – Я понимаю, это не твоя проблема, да и аргумент не очень убедителен, чтобы ты прониклась сочувствием, загораясь желанием мне помочь. Но… Не так должен был умереть славный царь Асгарда, не должна была его убить жена. Если бы я не привел читаури за собой, то все бы было совершенно иначе.
Хель всматривалась в серые небеса, затянутые серыми тучами с так и не пролитым дождем.
– Душно здесь, Локи. Тяжело дышать. И никогда эти земли не будут увиты зеленью, – касаясь указательным пальцем губ, шептала она. – Знаешь, как так вышло, что я обречена быть здесь, пока в Асгарде, в тепле, роскоши, радости проводят боги свои дни?
Богиня мертвых повернулась к нему, облизнув пересохшие губы, вопросительно вглядываясь в его глаза. Да какое ему дело до ее несчастной судьбы?
– Не знаешь, – растягивая гласные, усмехаясь, грустно констатировала Хель. – Богиня смерти не должна быть красивее богини любви. Так тогда решили ваши боги, – она ладонью прикрыла изуродованную левую сторону лица. – А что я? На откуп дать всю эту благодать, – богиня рукой указала на бескрайние пустоши, где почти у горизонта возвышались черные горы, которых отчего-то ранее Локи не видел. Вот он, Хельгард. Невдалеке тоскливо завыл Гарм, видимо, разделяя грусть своей хозяйки, будто понимая ее слова. – Твой не-отец никак ее не наказал, отдав мне этот чертог уныния до конца веков. Согласись, это было разумно. Только теперь не смей меня просить отпустить Одина, когда настал его час расплаты.
– Никто даже не попытался тебя исцелить? – нахмурившись, спросил Локи. Интересно, он видит ее чертог только тогда, когда она рядом?
– А зачем? Всех все устроило. А моего мнения, как ты, наверное, уже понял, никто даже не спросил. Да и правильно, незачем. Однажды все мы встретимся, и тогда уже их мнение спрашивать я не стану.
Он было потянулся к висящему на поясе кисету с целительными камнями, как Хель усмехнулась, осторожно коснулась его руки и покачала головой.
– Не надо, Локи. Это уже не поможет, но спасибо.
Они молча шли по направлению к чертогу. Локи усмехался про себя, прикидывая, а отпустит его Хель в мир живых или он тоже останется в этом мире навечно. Хельстадские псы, завидев ее, поскуливая, убегали восвояси, видимо, сильно огорчившись, что не могут поживиться еще живым мяском, зашедшим по собственному желанию в этот мрачный серый мир.
– О чем задумался, не сложившийся царек? – спросила Хель, когда они подошли к золотому мосту, сплошь украшенному колокольчиками, ведущему через пропасть. Что было там, внизу, Локи знать особо не хотелось. Тем более, затяжной прыжок в бездну уже один раз он осуществлял. Больше почему-то повторять этот занимательный подвиг не было желания.
– Когда будет его переправа в вечный мир?
– Удивил. Я думала, ты спросишь, отпущу ли я тебя в твой теплый, роскошный, радостный чертог. А ты опять всю ту же песню заводишь. Как не стыдно, Локи. Дама тебе все объяснила, а ты будто спал и не услышал моих слов, – едко прошипела она, становясь на мост, протягивая к нему руку, облаченную в черную перчатку. Но, заметив его нерешительность, едко прошептала: – Неужто забоялся, бог лжи?
– Я не прошу его отпускать, Хель. Мне только нужно знать когда.
Она закрыла глаза и вцепилась в перила моста. На удивление, колокольчики, развешанные повсюду, не издали ни единого звука.
– Как и всегда, – устало прошептала богиня смерти. – Как загорится первая ветвь, возложенная в погребальный костер, Один отправится в вечность, преисполненную тем, что он заслужил за жизнь, – она криво усмехнулась. – А тебе зачем, отпразднуешь счастливый день?
Локи осторожно ступил на мост, и Хель ярко улыбнулась, когда по всей округе разнеслась развеселая трель колокольчиков, нарушая уже порядком поднадоевшую тишину серого мира.
– Я найду Хильдар, – перекрикивая шум, сообщил ей Локи, вглядываясь вниз. Там, в ущелье, где предполагаемо должна быть бездонная пропасть, текла красная река. Единственное яркое пятно этого мира.
– То есть, то, что я тебя отпущу – ты не ставишь под сомнение? И… «Вопрос времени»? – громко рассмеялась Хель, жестом заставив колокольчики умолкнуть. – А что, это будет забавно, – утирая выступившие слезы, шептала она. – Особенно в том ключе, что не только мне когда-то Один насолил. Хильдар тебе поможет, да. Это – да. Подожди-подожди-подожди, что значит найдешь?
– Будто его так сложно найти, – самоуверенно произнес Локи. Там, внизу, кажется, кто-то пытался вытащить руку на поверхность из толщи красных вод. Или показалось?
– О, так ты не знаешь. Было только имя, да, Локи? – растянула губы в некрасивой улыбке Хель, накрывая его ладонь своей. Он хотел было брезгливо вырвать свою руку из ее захвата, но вовремя сдержался.
– А ты знаешь, где искать Хильдар? – она нежно пробежалась пальчиками по его ладони. Наверное, для богини смерти непривычно касаться живого, у которого сердце еще бьется, от которого еще исходит тепло. Хель неуверенно кивнула, и Локи не выдержал, – так все же да или нет?
– Скажем так, я знаю, кто может знать наверняка. И да, Хильдар так просто не сыскать: часто меняет облик. Он или она скрывается столько лет от Одина… что впору уже найти себе место. Ты был тогда еще слишком мал, когда Хильдар изгнали и объявили охоту – Всеотцу было не по вкусу, как растрачивались силы. Точнее, Одина больше волновали последствия.
И это – шанс все изменить? Ну почему, почему он не пошел к Тору? Может, и не пришлось бы возиться с этим делом, успей он его предупредить.
«Младшенький братик не может справиться сам и просит защиты у старшего?» – так некстати всплыла в памяти когда-то брошенная в детстве Фандралом фраза. Тогда, помнится, отец его еще долго отчитывал за самовозгоревшиеся сапоги друга братца.
Отец…
А еще же пообещал умирающему отцу все исправить.
Все действия Всеотца несут свой смысл. Прекрасно, знать бы где он, смысл этот.
Глубоко вздохнув, Локи все же задал вопрос, приготовившись к самому худшему:
– Что ты хочешь за свою помощь?
И позже, переходя кровавую реку вброд, откидывая в сторону тянущиеся к нему руки, направляясь к указанной Хель тропе междумирья, аккурат выводящей в Йотунхейм, он проклинал тот день, когда отпустил древко Гунгнира и полетел в пропасть с разрушенного Радужного моста.
Оставалось только уповать на то, – Локи посмотрел вверх – богиня смерти все еще стояла на мосту, – что Хель его не обманет, и в той записке для главной колдуньи Ярнвида, которую она строго-настрого запретила ему читать, не написано что-то вроде «Казните этого… недальновидного», как и на то, что асгардцы, читаури и йотуны не встретятся ему на пути.
Потому что за каждого убитого жителя любого из миров, – Хель доходчиво объяснила, что ей недосуг лишний раз из-за его действий покидать Хельхейм, – время перехода Одина в вечность будет приближаться на час.
_____
Universal Trailer Series (Spy-Crime Thriller) – Conspiracy Spiral
Hanz Zimmer – Death theme
@музыка: Universal Trailer Series (Spy-Crime Thriller) – Conspiracy Spiral; Hanz Zimmer – Death theme